Зет

Поэтому я и страдаю. Ведь я еще полна неизрасходованной нежности к тебе. Ведь не все еще сбылось. Пусть даже наша жизнь была не совсем гладкой. Меня нисколько не трогает, что мы не были идеальной парой, что мы осмеливались иметь разногласия, что мы не скрывали правды под оболочкой лжи.

Это помогает мне жить. И если я становлюсь романтичной, то потому, что мне тебя действительно недостает. Потому что я действительно хотела бы понять, что нас разделяло. Потому что мне действительно нравилось страдать возле тебя. Но бумажный змей улетел внезапно в поднебесье, и я осталась с веревкой в руке».

23

Черная машина со странным номером, которая носится по улицам, преследуя свидетелей и журналистов. Другая машина, устремляющаяся на тротуар, чтобы подмять под себя адвоката, но тот, увернувшись, ухитряется в конце концов спастись от нее. Где изготовляются такие таблички? Зарегистрированы ли эти номера в Главном управлении уличного движения? Грузовик, из которого высовываются две руки и «в назидание» избивают Никитаса. Мопеды, разъезжающие 22 мая перед клубом, где происходит митинг. Санитарные машины, которые, появившись точно из-под земли, доставляют пострадавших на Пункт первой помощи и потом скрываются в неизвестном направлении. «Камикадзе» Янгоса. И наконец, фольксваген с жандармом за рулем, подобравшим на улице Зет, — все это наводило на размышления молодого журналиста, у которого постепенно складывалось впечатление, что для убийства Зет и сокрытия следов преступления в тот вечер был брошен в бой чуть ли не целый моторизованный полк.

Если убийцам не повезло и они вынуждены были один за другим вылезать из кустов, как ребятишки, играющие в прятки: «Выходи, я тебя вижу; палочка-выручалочка, выручи меня», то в этом была заслуга Тигра. У журналиста крепло убеждение, что следствие идет по верному пути, иначе не выплыли бы наружу многие темные обстоятельства дела Зет.

Был летний вечер, жаркий и липкий, как обычно в Нейтрополе. Поглощая жареные мидии в прибрежной таверне у Стратиса, журналист напряженно думал; ему казалось, что он уловил наконец основную нить заговора. Прежде чем явиться на митинг, Генерал посетил министерство Северной Греции. Там он прослушал доклад заместителя министра сельского хозяйства о пероноспоре. На докладе присутствовал и Генеральный секретарь министерства Северной Греции. Генеральный секретарь был тесно связан с членами ЭКОФ, как журналист установил недавно по фотографиям. Генерал же был тесно связан с террористами. Члены ЭКОФ и террористы участвовали в контрмитинге. Водитель фольксвагена был личным шофером Генерального секретаря. Значит, заговор составлялся в министерстве Северной Греции. Лекция о пероноспоре была лишь ширмой. Теперь журналист должен был выяснить, где раздобыл жандарм фольксваген. Так, выступая в роли частного детектива, в роли, которая пришлась ему по душе, потому что расширяла узкие рамки его профессии, он пустился в новое приключение.

Журналист пошел на Пункт первой помощи и, ознакомившись с регистрационной книгой, к своему удивлению обнаружил, что там нет ни слова о фольксвагене. Тогда он принялся наводить справки во всех конторах подряд, дающих напрокат легковые автомобили. Он говорил о столкновении фольксвагена с другой машиной, называл дату, точное время. На него смотрели как на идиота, но он упорно продолжал поиски. Антониу знал, что в этом «случайном» обстоятельстве один из ключей к тайне. Наконец, изрядно уставший, но не унывающий, он отыскал нужного ему человека. Журналист повторил всю историю сначала, и мужчина, сидевший за железным столиком, выслушав его, рассмеялся.

— Да, да, конечно, помню. Но по телефону вы заявили мне, что отказываетесь от всякой компенсации. — Антониу понял, за кого его принимают, но промолчал, ожидая продолжения. — Да, да, — повторил хозяин конторы, — я прекрасно все помню. На вас налетел жандарм, перевозивший Зет. Не так ли?

— Именно так.

— Сначала вы требовали компенсации, потом, что самое любопытное, отказались от нее, а теперь опять хотите получить деньги. Ну что ж, вы правильно делаете.

— Как фамилия жандарма?

— Я уже называл ее вам.

— А я забыл.

— Одну минуту.

Хозяин конторы порылся в бумагах, извлек какой-то конверт и назвал имя жандарма. Так подтвердилось показание свидетеля Героса. что это был шофер Генерального секретаря министерства Северной Греции.

— В четыре часа дня у меня взяли машину. В контору приходил не жандарм, а Мераклис, посредник, с которым я иногда сотрудничаю; он берет у меня напрокат машины и передает их клиентам. В шесть часов жандарм получил у Мераклиса фольксваген и в девять обещал вернуть. Но из-за известных прискорбных обстоятельств вернул в десять.

— А что из себя представляет этот Мераклис?