Зет

Нейтрополь для Генерала — это шахматная доска. Белая башня — ладья; купол Ротонды — слон; порт — клетка «г», где стоит конь. Все это двоится, отражаясь в водах залива, и получаются две ладьи, два слона, два коня. Нет короля и королевы. Но пешек много. Генерал искусно передвигает их. Противнику помогают журналисты, не имеющие никакого отношения к шахматам, но и сам он играет неплохо. Каждый раз, когда Генерал теряет пешку, он чуть не лопается от злости. Он не привык проигрывать. Внезапно он обнаруживает, что ему нечем атаковать противника. Тогда он тайно отбывает в Афины. Просит там влиятельных лиц продолжить его игру. Нервы у Генерала расшатаны. Ему мерещится, что в эти печальные дни его преследует злой дух, что сионистская мафия вступила в союз с коммунистами. И вот Генералу, который надеялся стать Супергенералом, предлагают подать в отставку ввиду его преклонного возраста. Наконец он попадает в разряд обвиняемых. Следователь вызывает его для дачи показаний. Генерал понимает, что потерпел крах.

Часть IV. Показания на допросе

1

— Я потрясен. Я возмущен, господин Следователь. Разве мог я предположить, что жестокая судьба обрушит на меня такой удар, когда я достигну вершины служебной иерархии и буду стоять всего одной ступенью ниже Супергенерала? Меня, Генерала, обвиняют теперь в том, что я «преднамеренно содействовал непосредственным виновникам преднамеренного убийства человека...». А как я содействовал? «Своим присутствием на месте преступления, обещанием оказать помощь после совершения преступления, сокрытием следов преступления, а также тем, что не преследовал и не задерживал виновных и скрыл орудия преступления». И это кто? Я, человек, который всю свою жизнь отдал родине. Теперь я стал убийцей. Э, нет, не пройдет!

В тот вечер — он точно не помнит, в котором часу, по именно в тот вечер, так как была среда и магазины были закрыты, а он, забыв, что была среда, пошел покупать кальсоны, но так и не купил их, поэтому он хорошо помнит, что это было в тот вечер, хотя с тех пор прошло уже три месяца, а с возрастом, как известно, память слабеет, — итак, в тот вечер он вышел в штатском костюме, ведь не мог же он пойти покупать кальсоны в генеральской форме (он страдает геморроем, и швы на кальсонах для него вопрос первостепенной важности, вот почему он не мог дать своему адъютанту такое поручение, а супруги его не было дома, она ушла на чай в благотворительное общество), — именно в тот вечер в министерстве состоялась лекция о мерах борьбы с пероноспорой. Он сам вырос в деревне — отец его занимался земледелием — и очень интересуется сельскохозяйственными вопросами, а потому, когда его пригласили на лекцию, прочитанную на высшем уровне, о современных методах борьбы с пероноспорой, он с интересом прослушал ее. Ведь, в сущности, он остался крестьянином. У него есть небольшой участок земли недалеко от Каваллы, и его хобби — выращивание табака. На лоне природы он отдыхает душой. Его работа связана с таким умственным напряжением, что только копание в земле приносит ему отдохновение. На склоне лет человек возвращается к истокам своей жизни, завершая таким образом ее круг и точно вычерчивая большой нуль. Он не случайно сказал «нуль», именно нулем, да, именно нулем чувствует он себя сейчас. Происходя из низших, но самых здоровых слоев общества, он достиг Эвереста служебной иерархии, а теперь «коммунисты, подрывающие основы нации», хотят сбросить его с пьедестала. Но это им не удастся. Он ни в чем не виновен. Он не отрицает, напротив, даже гордится тем, что сделал целью своей жизни борьбу с коммунизмом, а также с сионизмом, двумя родственными болезнями, угрожающими греко-христианской культуре. К сожалению, широкие массы не знают, насколько родственны эти раковые опухоли. Но сейчас он не собирается пускаться в пространные рассуждения. Он изложил Следователю некоторые положения, чтобы пояснить, куда направлена стрелка его компаса; он хотел только сказать, что, борясь с этими враждебными силами, камнями-близнецами, «путем их трения добывал он огонь и тепло».