Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников

– И впрямь усилиями наших служб все источники горной цепи Сент-Бом были окрашены в зеленый цвет с помощью диоксифлуорана, более известного под названием «флуоресцеин», – продолжал молодой ученый. – Данные усилия позволили нам вычертить окончательную изохронохроматическую кривую, которая, в сочетании с изоградидротиметрической кривой, дает нам превосходное представление об орографии гидрогеологического бассейна.

Эти слова, прозвучавшие еще более внушительно благодаря раскатистым «р», характерным для нарбоннского произношения, являлись до такой степени научными, что произвели грандиозное впечатление на публику. И тем не менее Лу-Папе усмехнулся и громко пропел:

– Выпьем за Этьена![56]

Все взгляды обратились к нему, но инженер как ни в чем не бывало продолжал:

– Исследование на местности доказало, что источник Бастид-Бланш не был окрашен флуоресцеином.

– А! – внезапно воскликнул Филоксен. – Помню, однажды в кафе зашел хорошо одетый бородач, который провел целый день на террасе моего кафе и все потягивал анисовку, выпил что-то с дюжину рюмок. Время от времени он вставал, наполнял стакан водой из фонтана, но, вместо того чтобы пить, глядел сквозь нее на солнце, а потом выливал обратно в фонтан. Я, конечно, поинтересовался, что он делает: он ответил, что проверяет цвет воды и что, если случайно вода позеленеет, нужно звонить в префектуру по номеру один-ноль-два.

– Это мой номер, – сказал инженер.

– Так вот, я принял его за чудака, который перепил анисовки и надеется, что она польется из фонтана!

Инженер улыбнулся:

– По вине этого «чудака» данный источник не нанесен на ценнейший план господина главного инженера, и нам известно, что невозможно привязать его к орографии Ювонны или одного из ее притоков.

– А нам что до того? – спросил Лу-Папе.

– Это большой шаг вперед! – отвечал инженер. – Раз нам достоверно известно, что вода поступала не из ближайшего источника, соответственно, мы можем сделать вывод, что она поступала издалека.

– Из этого штанов не сошьешь, – выдал старик.

– Безусловно, это не решает вашу проблему, но позволяет корректным образом поставить ее и осознать, что найти решение будет делом нелегким!

Лу-Папе зашелся хохотом, закончившимся приступом кашля; инженер бросил на него суровый взгляд и продолжил:

– Длина подземного русла делает локализацию произошедшего сбоя в поставке воды еще более затруднительной, и оный может быть обусловлен четырьмя различными причинами.

– Прошу слова, – проговорил Уголен, подняв руку.

– Не время, – отрезал Филоксен.

– Я коротенько. Я что хочу сказать: мне кажется, вместо того чтобы так долго языком молоть, ему бы сперва вернуть нам воду, а объяснения мы выслушаем ПОТОМ!

– Уважаемый! – обратился к нему инженер. – Сдается мне, вы принимаете меня за фонтанщика, которому остается лишь повернуть кран, чтобы вода потекла по разветвляющимся трубам, а это совсем не так. Итак, гипотеза первая: засуха. Совершенно очевидно, что наш регион не обласкан водой с небес. Речь не идет о настоящей засухе, ваш источник за пятьдесят лет переживал и более засушливые периоды. Однако, возможно, небольшое понижение уровня грунтовых вод и является причиной вашего бедственного положения. Судите сами: поскольку карстовый источник окружен параллельно залегающими доломитовыми слоями юрского периода, он непременно должен преодолевать их с помощью системы сифонов. Известно ли вам, что такое сифон?

– Еще бы! – отозвался Уголен. – Это когда с помощью резиновой трубки тянешь вино…

– Точно. Так вот, возможно, что при первом же дожде сифон или сифоны вновь заработают, как только уровень подземного озера, которое снабжает вас водой, поднимется до привычной отметки.

Весть о существовании подземного озера была встречена одобрительным гулом; Филоксен, в очередной раз подняв палец, веско подхватил:

– Подземное озеро! – После чего строго посмотрел в сторону Лу-Папе и присовокупил: – Те, кто оспаривает прогресс, не всегда правы!

Уголен встал с места, его лицо сияло.

– Если прогресс вернет мне воду, я его поцелую! – протягивая к инженеру руки, проговорил он. – В любом случае, как только мой родник забьет снова, я отстегну сто франков за прогресс! Да, сто франков! Вот они! – Он выложил на стол вчетверо сложенный банковский билет.

– Сперва дождись продолжения! Продолжения всей этой муры! – вновь раздался голос Лу-Папе.

Зазвучали смешки.

– Мы в состоянии предложить вашему вниманию три других объяснения случившегося.

– Слушаем! – выкрикнул Филоксен. – Внимание!

– Гипотеза вторая: вода естественным образом в конце концов проточила в какой-то точке своего русла нижний непроницаемый слой и канула бог знает куда, чтобы изливаться в какое-то другое место, может быть даже в море.

В зале установилась тишина, полная изумления, затем послышались перешептывания.

– Вот так гипоте́за! Странная она у вас какая-то, ваша гипоте́за! – крикнул Лу-Папе.

Филоксен позвонил в колокольчик:

– Да подождите вы! Есть еще два объяснения. Продолжайте, господин инженер…