Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников

– Господин ученый только что сказал нам, что они когда-то там насыпали зеленого порошка в источники. Так вот, я утверждаю, что этот порошок в конце концов затвердел, получилось что-то вроде цемента, который и преградил путь воде!

Это совершенно абсурдное утверждение произвело, как ни странно, огромное впечатление на старых крестьян, которые стали качать головами; учитель пожал плечами, а господин Белуазо покатился со смеху.

Но Лу-Папе повернулся к Бернару и веско бросил:

– Не забывайте, что это ХИМИЧЕСКИЙ порошок, а мы знаем, что это такое!

– А вот и НЕТ, не знаете, вам неизвестно, что достаточно горсти этого порошка, чтобы окрасить воду реки на протяжении многих километров! – насмешливо произнес инженер.

– Как бы не так! – раскричался Лу-Папе. – Сколько перно надо выпить, чтобы увидеть зеленого черта в стакане? А? Так вот, я утверждаю: понадобилось бы пятьдесят бочек, чтобы изменить цвет воды в реке.

Инженер, собирая свои листочки, со смехом взглянул на Бернара и проговорил:

– Несмотря на весь интерес, который представляет собой эта высоконаучная дискуссия, я думаю, пришло время попрощаться. Мне надлежит заняться вопросом доставки вам воды.

Пока он застегивал свой портфель, Лу-Папе топал ногами и кричал:

– Я был уверен! Я знал, что этим все кончится! Это прохвост, а наш мэр кретин! Нарадоваться не могу! Ну и начальство! Что творит! Вы только полюбуйтесь!

На что инженер с полнейшим спокойствием отвечал:

– Сударь, имею честь поставить вас в известность, что руководство моего ведомства плевать на вас хотело! Грузовик прибудет послезавтра, в воскресенье. Дамы и господа, разрешите откланяться.

Тем временем какой-то мальчуган, приникший ухом к оконному стеклу снаружи и выслушавший дискуссию, уже оповещал всю деревню:

– Горожанин закупорил наш источник с помощью грузовика зеленого порошка!

Вот почему стайка из дюжины мальчишек с улюлюканьем преследовала инженера до бульвара, где, столкнувшись с ошеломляющим появлением господина кюре, мгновенно разлетелась во все стороны и исчезла.

Толпа молча расходилась: одни повесив голову, другие бегом, спеша увидеть, что делается с их полями и огородами; первыми из мэрии вышли Уголен с Лу-Папе, за ними Казимир и Англад. В зале оставались только Филоксен, учитель, булочник, столяр и мясник: они пытались вынести хоть что-то обнадеживающее из того, что только что услышали.

Манон медленным шагом пересекала двор мэрии, когда ее нагнал господин Белуазо и самым галантным тоном обратился к ней:

– Мадемуазель, сдается мне, что этот ученый молодой человек, несмотря на вашу помощь, знает не больше нашего и не в состоянии помочь нам! К счастью, есть еще господин кюре! – А поскольку она с удивлением уставилась на него, добавил: – Да, да. Его верная служанка недавно сообщила местным кумушкам, что он знает секрет источника и откроет его нам в воскресной проповеди.

– Но откуда ему это известно?

– Видите ли, служанка заявила, что слышала, как он готовил проповедь в своей комнате и громко вопрошал: «Хотите знать, кто забил источник? Мне это известно, и я вам скажу!» Между нами, предполагаю…

Но господин Белуазо не успел высказать своего предположения, вместо этого он встревоженным тоном спросил:

– Что это?

Эльясен, неотесанный мужлан, арендующий небольшую ферму в холмах, большими шагами решительно направлялся к мэрии; по пути он сбил с ног старуху Фразию и даже не удостоил ее поворота головы, когда она стала бросать ему вслед заслуженные оскорбления.

С дубинкой из можжевельника в руке, в черной шляпе, надвинутой на лоб, он прошел мимо них так, словно их не было, и направился прямо в зал заседаний мэрии. Ворвавшись туда, как ветер, он резко захлопнул за собой дверь, так что задрожали вставленные в нее стекла, и вскоре из зала донеслось его мощное рычание. Манон подбежала к закрытому окну, желая увидеть и услышать, что происходит; ее примеру последовал господин Белуазо.

Эльясен стоял подбоченясь перед Филоксеном и орал на него:

– Кто председатель Синдиката воды? Ты, а не я!

Бернар, булочник и мясник тотчас поднялись и встали в ту же позу, что и Эльясен.

– Я председатель Синдиката воды в силу того, что являюсь мэром, а мэр я в силу того, что у меня есть телефон, – невозмутимо и с большим достоинством отвечал Филоксен.

Тут Эльясен вынул из кармана листок бумаги и принялся потрясать им перед глазами учителя:

– А это? Что это такое?

– Это квитанция на оплату воды по вашему абонементу, – холодно произнес учитель.

– Прекрасно! – заорал гигант. – Пятьдесят два франка плюс марка! Вы мои денежки взяли? Так где вода, которую я оплатил?

– Эльясен, будьте разумны! Наш источник в данный момент перестал давать воду…

– Пришел бы утром, инженер объяснил бы тебе все про орографию, – не терпящим возражений тоном заявил Клавдий, мясник.

– Ты должен считаться с орографией, – подняв палец, назидательно вторил ему Филоксен.