Желание на любовь

Агент потребовал свернуть к заправке, мотивируя возникшим желанием посетить туалет.

Он дождался, когда ворчунья припаркуется сбоку от небольшого серого здания. Вуд одной рукой вытащил ключ из замка зажигания, второй нажал на рычаг, откидывающий кресло водителя, предварительно заблокировав двери. Он навалился всем телом на «принуждаемый» к нежелательным отношениям «предмет», проделав всё очень быстро, не дав ей времени даже пикнуть, и накрыл пухлые губы ртом.

Мэтт обхватил тонкие запястья и поднял над головой ёрзающей под ним Кэт, раздвинул коленом длинные ноги и, устроившись между бёдер, запустил руку под юбку. Он прошёлся ладонью вверх по ноге, поглаживая сквозь чулки, и остановился на тёплой голой коже поверх ажурных резинок. Неторопливо просунул ладонь под попу, ощупал нежную шёлковистость бедра и простонал в рот, почувствовав, как восставшая плоть упёрлась в пространство между ног.

Язык Мэттью властно проник в рот брюнетки, поглаживая нёбо и язык, приглашая вступить в пляску страсти. Кэтлин, преодолевая яростное сопротивление, вытолкала наглого гостя изо рта и, изловчившись, укусила за нижнюю губу. Вуд простонал скорее от неожиданности, чем от боли.

Он приподнял голову, заглядывая в глаза кусачки.

— Я уже говорил, насколько ты страстная?

Она кивнула в ответ, совершенно не понимая, зачем делает это. Мэттью расплылся в довольной улыбке. Он ожидал скорее плевка, чем безмолвного согласия.

— А насколько ты обворожительна в своём сопротивлении?

Кэт растерянно смотрела на капли крови, покрывшие место укуса. Агент притронулся к ранке кончиком языка и хищно улыбнулся:

— Дорогая, попробуй её. Это прямо как обряд вечной любви, я готов скрепить его собственной кровью.

Он снова накрыл её рот. Но на этот раз сделал это с нежностью, осторожно посасывая пухлые губы, прося разрешения открыться. И она разрешила…

Теперь уже тела обоих извивались, желая как можно плотнее приникнуть друг к другу.

Брюнетка отвечала на поцелуи с жаром, страстно. Она задыхалась от нехватки воздуха, жадно втягивая его в перерывах и снова отдаваясь во власть ненасытных жестких губ, ощущая распалённым телом каждое прикосновение настойчивых рук.

Мэтт почувствовал, что через мгновение не сможет себя контролировать. Кровь бешено пульсировала по венам, омывая возбуждённые органы, заставляя сердце биться в немыслимом ритме. Тянущая боль желания была настолько сильной, что если бы сейчас ему предложили назвать её цвет, используя радугу, ответ был бы однозначным — фиолетовый! Наверное, именно такого колера и был сейчас его детородный орган. В висках шумело, во рту пересохло, руки дрожали от напряжения.

Мысль о том, чтобы овладеть Кэтлин в любом месте, была привлекательной, но делать этого с ней не стоило — не здесь и не сейчас. Мэттью хмыкнул, подумав, что говорит это себе не в первый раз. Он приподнялся, ругая себя по-чёрному за очередной срыв. Упёрся коленями в мягкое сиденье, чтобы как можно меньше давить на худенькую брюнетку, и отпустил её руки.

Звонкая пощёчина тут же оглушила агента. Левое ухо горело огнём, и услышать гневную отповедь Паркер он смог лишь правым.

— Какая же ты всё-таки сволочь! Бейн никогда бы так не поступил! — Она тяжело дышала, с шумом втягивая воздух, пытаясь выровнять сердцебиение.

«Грязный» поступок Мэтта в очередной раз доказал, насколько властным и чувственным он может быть, и насколько нравится Кэт ощущать его прикосновения. Ну почему предательская плоть совершенно отказывается слушать разум? Такой силы страсть совершенно не вписывалась в её планы на будущее, впрочем, как и сам Вуд.

«Господи, ну почему всё так сложно? Может, прекратить противиться желаниям и сказать „да“? — Какая-то часть Кэтлин возликовала, услышав эти слова, но другая, пока доминирующая, тут же надавила на совесть и чувство долга: — А как быть с Бейном? Прекрати врать… Вот так просто сдаться и показать, что он имеет надо мной полную власть? Да ни за что!»

Следующий удар пришёлся в челюсть. Косточки сложенных в кулак пальцев врезались в твёрдый подбородок. Брюнетка вскрикнула от боли и затрясла кистью руки, пытаясь охладить ноющие костяшки. Аген потряс головой и подвигал челюстью.

— Ничего себе! Молодец, можешь собой гордиться, хороший удар.

Колючка пыталась высвободить ногу, но Мэттью совершенно точно знал, куда и чем она ударит в третий раз. Он придавил колени брыкающейся Кэт и, удерживая её на месте, сполз на своё сидение. Сравнения с Бейном начинали его бесить.

— Не нужно делать из меня инвалида, дорогая. — Вуд застонал, задев локтем пах, и через силу улыбнулся: — Поверь, мне сейчас и так очень больно. После столь долгого воздержания ещё и оказаться жестоко избитым.

Он нажал на кнопку — кресло брюнетки вернулось в прежнее положение.

— Возвращаясь к Каламе… Вот поэтому ты сейчас здесь со мной, а не с ним. — Агент взглянул на задранную юбку. — И вовсе я тебе не противен, и ты очень даже хорошо меня чувствуешь!

— Сволочь! — Кэтлин натянула изрядно помятую ткань на коленки.

— Ты повторяешься. — Усмехнулся Мэтт

— Я могу сказать это тысячу раз, но что толку?