Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

В другой раз у Грега Уолша был спарринг-бой с большим черным парнем. Когда они вышли на ринг, Кас заметил, что у соперника Уолша нет капы. Боксер объяснил, что забыл ее. После того как Кас заявил, что бой не состоится, этот тип сходил в туалет, взял бумажные салфетки, намочил их, свернул и запихал в рот. «Это не заменит капы!» – возмутился Кас. «Со мной все будет в порядке», – пожал плечами парень. Кас подошел к Уолшу и сказал: «Я хочу, чтобы ты поработал с ним только апперкотами». Чувак продержался полтора раунда, после чего повалился на колени, плюясь кровью. Кас не удержался от назидательной реплики: «Ну, что я тебе говорил? Надо было слушать меня!»

Иногда Кас велел мне ломать ребра даже во время обычных спарринг-боев! Он говорил: «Нельзя расслабляться! Всякий раз, выходя на ринг, ты должен сделать все, что в твоих силах, показать все, чему научился и о чем мы с тобой говорили. Ты обязан отработать на полной скорости и в полную силу. Поэтому иди и переломай этому парню ребра!» Он хотел, чтобы я был полностью готов к поединку, поэтому и настраивал меня таким образом. Кас ценил спарринг-партнеров, которые пробивали меня и надирали мне задницу. Он относился к ним по-особенному и старался подольше удержать у себя, понимая, что они заставляли меня работать в полную силу.

Поскольку Кас сам отличался злобным и вздорным характером, он стремился воспитать самого яростного боксера, какого только носила земля. Он хотел вырастить такого бойца, который пугал бы своих соперников до смерти еще до выхода на ринг. Каждый день Кас вкладывал в мою голову, что я самый свирепый, самый жестокий и беспощадный боец на свете. «Свирепый», «жестокий», «беспощадный», «лютый», «непобедимый» – эти слова по-настоящему заводили меня, они западали мне в душу. Он рассказывал мне о других боксерах, таких как Генри Армстронг и Бо Джек, о том, что эти парни дрались на ринге как звери. В его описаниях они представали просто бешеными псами, их приходилось сдерживать, как удерживают собак, а потом – фас! – они набрасывались на противника, схлестывались с ним и мутузили его без жалости.

Вся та чертовщина, которую мы с Касом обсуждали, не была предназначена для чужих ушей. Мой учитель умел ломать людей, и я понимал, что серьезная подготовка профессионального боксера – это не для обычных парней. Все, что говорил Кас, являлось для меня законом. Если бы он приказал напасть на кого-нибудь, я бы сделал это не раздумывая. С четырнадцати лет я постоянно находился в готовности к атаке. Кас мог запросто прийти ко мне в комнату среди ночи и начать излагать свои мысли, настолько серьезно он относился к моему обучению. Когда он будил меня, я буквально физически ощущал его мысли, чувствовал, как они телепатически проникают в мою голову. Он хотел, чтобы я был самоуверенным и дерзким в любое время, даже спросонья. Касу нравилось, если я проявлял высокомерие и, взглянув на другого боксера, фыркал, словно хотел сказать: «И ты смеешь бросать мне вызов? Уверен, что хочешь этого?»

Однажды вечером мы сидели за обеденным столом, и Кас вел свои обычные речи:

– Майк пойдет настолько далеко, насколько это будет возможно, потому что у него есть для этого все необходимые качества.

Я перебил его:

– Сейчас на ринге появилось много неплохих молодых ребят, в том числе из любителей.

Кас ответил мне:

– Им не хватает свирепости. А у тебя этого через край. По крайней мере, ты работаешь в такой манере. И даже если на самом деле ты вовсе не обладаешь этим качеством, со стороны все выглядит устрашающе.

Таким образом он указывал мне нужное направление. В конечном итоге он решил, что я – недостающее звено в его тренерском послужном списке, и воспитывал меня в соответствии со своей концепцией. И когда обо мне начинали отзываться как о звере, меня это доводило до экстаза. Мне это нравилось. Семьдесят лет назад тех, кого Кас причислял к своим героям, называли свирепыми и жестокими.

Кас был для меня гораздо больше, чем просто тренером по боксу. Он привил мне многие ценности. За годы общения с ним я научился продумывать свое поведение, а также относиться к другим с таким же уважением, какое я надеялся заслужить в их глазах. Наряду с этим Кас считал, что некоторые люди недостойны хорошего отношения. Если кто-то казался ему недостойным, с этим человеком учитель и обращался соответственно. Но если Кас считал тебя стоящим парнем, ты всегда мог рассчитывать на его помощь. По его собственному признанию, многие проблемы были связаны с тем, что он отстаивал аутсайдеров, которые не заслуживали поддержки: «Те, на кого я потратил больше всего времени, сильнее всего разочаровали меня». Исходя из своего опыта, я готов согласиться с этим на все сто процентов.