Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

«На следующее утро мне удалось подольше пообщаться с Д’Амато по дороге в лагерь Листона. До поединка оставался один день, и Кас должен был в качестве представителя Паттерсона проверить перчатки соперника… Д’Амато говорил только о своих боксерах. И как говорил! Много лет назад Кас бросил пить, и, возможно, поэтому в нем чувствовалась кипучая энергия, которую он с трудом сдерживал. В мире рассказчиков Кас мог бы считаться одним из величайших тяжелоатлетов – не гениальным, но очень мощным и практически неудержимым. Его речь была словно накачанная мышца. Задумай вы прервать Каса, вам пришлось бы заломить ему руку. Наряду с недюжинной силой, которой он обладал, в нем ощущалась интригующая простота, сродни страстному догматизму, который развивается у некоторых людей, когда они принимают решение строго следовать своим принципам. Он походил на святого, отрешившегося от всего внешнего, который поглощен своим трудом и не отвлекается на мирскую суету. Этот человек отличался невысоким ростом и крепким телосложением. У него была круглая голова с коротко стриженными серебристо-седыми волосами. В процессе разговора он словно слегка подпрыгивал. Д’Амато напомнил мне решительного итальянского парнишку, из тех, которых можно встретить в Бруклине. Эти милые мальчуганы редко проявляют злобу и вместе с тем способны выказать бесстрашие. По крайней мере, их поступки свидетельствуют об отваге. Они готовы сразиться с кем угодно. Их не остановит ни рост обидчика, ни его возраст, ни репутация.

Нельзя исключать, что какое-то время Д’Амато был одним из самых храбрых людей в Америке. Он был фанатом бокса и мало заботился о деньгах. Испытывая ненависть к мафии, Кас восстал против нее. Менеджеру по боксу, владельцу небольшого спортзала с разбитыми зеркалами на 14-й Восточной улице, не следует указывать гангстерам, что делать. Подобно тому как горничной не пристало напоминать герцогине Виндзорской о необходимости вытереть ноги, прежде чем зайти в номер отеля Waldorf. Однако Д’Амато был исключением из правил. После противостояния с ним мафия охарактеризовала его в двух словах: «Он сумасшедший». Обычно так отзываются о тех, кого намереваются прикончить. Д’Амато никто не убил. Много лет он, как монах, спал в задней комнате своего спортзала со служебной собакой в качестве соседа по комнате. Согласно легенде, под подушкой он всегда держал пистолет. В 1956 году Паттерсон встретился с Арчи Муром в поединке за чемпионский титул, одержав победу после пяти раундов боя. А на протяжении последних недель перед боем Д’Амато спал на раскладушке перед дверью в спальню своего подопечного. Он был уверен, что накануне схватки мафия обязательно попытается навредить его боксеру. Какой фильм можно было бы снять на этот сюжет! Финальные кадры: камера отъезжает, перед зрителем сарай, охваченный языками пламени».

Великолепно, просто великолепно! Однако Мейлер ошибся насчет мотивов, которыми мафия руководствовалась, называя Каса сумасшедшим. Когда Карбо бросил эту фразу в ответ на требование Норриса заставить Паттерсона (через Каса) драться от имени Международного боксерского совета, мафиозо в действительности выступил в защиту Д’Амато. Вот почему никто не тронул старого тренера, как упомянул Мейлер. В то же время автор статьи попал в точку, описывая отчуждение, назревавшее между Касом и его лучшим воспитанником:

«Паттерсон доверился Д’Амато. Однако события, последовавшие за первым поединком с Йоханссоном, задули огонь этой веры. Выяснилось, что Кас прямо или косвенно получил деньги на организацию этого состязания через человека по имени Толстяк Тони Салерно. Д’Амато утверждал, что не замешан в сомнительных связях, на самом же деле это был весьма элегантный ход мафии для того, чтобы затянуть его в свои сети. В равной степени возможно, что после многих лет борьбы с каждой ветряной мельницей, встречавшейся на его пути, Д’Амато пришел к трудному решению в большевистском духе: нельзя сделать омлет, не разбив яйца. Как бы то ни было, в штате Нью-Йорк его лишили менеджерской лицензии. Ему было запрещено находиться в углу Флойда во время второго боя с Йоханссоном. И после этого Паттерсон стал держаться подальше от своего наставника. Как менеджер Д’Амато получал треть финансовых поступлений боксера, но при этом Флойд не позволял ему принимать слишком активное участие в тренировках.