Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

– В тот вечер я был просто оболочкой, ходячей пустышкой. Когда раздался гонг, я превратился в робота. На меня психологически давило все, что происходило перед поединком. Президент Соединенных Штатов, Ральф Банч[143], различные знаменитости, национальные лидеры, миллионы рядовых граждан – все они в ходе личных встреч и в своих письмах твердили, что Листон – плохой парень, а я – хороший, и поэтому я просто обязан победить. Мне было сложно вынести такое напряжение. Даже президент во время нашей встречи сказал мне: «Ты должен сделать все возможное, чтобы выиграть в этом бою!» Выступая по телевидению, я старался убедить зрителей: «С Листоном все в порядке! Оставьте его в покое!» Я пытался выступать в его защиту, по сути, оберегая и спасая самого себя. Мне казалось, если заставить людей изменить мнение о нем, они не будут настолько требовательными ко мне, и в таком случае я получу больше свободы.

Норман Мейлер тяжело переживал поражение Флойда. Он не мог уснуть всю ночь и пил до рассвета. Отправившись следующим утром на пресс-конференцию нового чемпиона, журналист все еще находился под винными парами. Мейлер вообразил, будто прибыл с важной миссией. Он знал, как сделать матч-реванш самым крупным событием в истории бокса. Позднее Мейлер писал:

«Идея, с которой я собирался выступить на пресс-конференции, была поистине безрассудной. Я решил доказать, что психологическое давление, оказанное на Паттерсона, сделало невозможным его противостояние Листону. Флойд был буквально нокаутирован психическим вихрем. Мафия установила настолько жесткий контроль над миром бокса и, в частности, над своим кандидатом Листоном, что ей оказалось под силу наводить порчу. Паттерсон в своем тщеславии отдалился от Каса Д’Амато, который знал о защите от дурного глаза больше, чем кто-либо. Поэтому пострадал именно Флойд, а не Листон. Сонни удивился больше всех, когда его противник вдруг упал на канвас. Мне не терпелось донести до всех свое открытие. Я по-прежнему словно писал киносценарий. Нужно было организовать матч-реванш, в котором Паттерсон под руководством Каса Д’Амато одержит безоговорочную победу. Да уж, идея и правда была абсолютно сумасшедшей. Но поскольку я собственными глазами видел то, что происходило на ринге в тот вечер, у меня не было и тени сомнений в сделанных выводах… Изначально я поставил на победу Паттерсона в том злополучном поединке – он должен был выиграть нокаутом в шестом раунде. Однако этому сценарию не было суждено воплотиться в жизнь – Паттерсон был нокаутирован в первом же раунде. И никто так и не понял, что послужило причиной поражения. Поэтому на пресс-конференции я собирался объяснить все случившееся колдовством, свидетелями которого, согласно моей великой и безумной теории, стало самое большое в истории количество зрителей».

Листон опаздывал, и Норман решил присесть на место, предназначенное для боксера. Некоторые газетчики возмутились такой вольностью, и Гарольд Конрад принял довольно неожиданное решение: охранники подняли стул, на котором сидел Мейлер, и вынесли его вместе с журналистом из зала. Однако чуть позже Норман вернулся. К этому времени Сонни уже поднялся на сцену и отвечал на вопрос о силе Флойда: «Он бьет лучше, чем я думал». «Однако он так и не нанес ни одного точного выпада!» – решил конкретизировать журналист. «Да, это верно, – согласился Листон. – Но он попал мне в перчатку, и я ощутил силу его удара».

Затем Листон сказал что-то уничижительное о репортерах. Мейлер вскочил со своего места в заднем ряду и выкрикнул: «А вот я не репортер, но хотел бы сказать…» Сонни прервал его, усмехнувшись: «Ты хуже репортера». В зале раздался гул недовольных голосов: «Пусть это ничтожество заткнется!» «Нет! – отреагировал Листон. – Пусть ничтожество говорит». Мейлер попытался взять себя в руки, но вместо этого вновь перешел на крик: «Я сделал ставку на победу Флойда Паттерсона нокаутом в шестом раунде, и я полагаю, что был прав!» «Да ты подшофе!» – определил Сонни. Снова раздались выкрики с требованием, чтобы Мейлер заткнулся, следующий журналист задал очередной вопрос, и момент был упущен.

Однако Мейлер не сдавался. После завершения пресс-конференции он подошел к Листону. Тот фыркнул: «Ты все еще здесь? Я-то думал, ты пошел добавить». Мейлер ответил: «Послушай, я продолжаю утверждать, что Флойд Паттерсон способен победить тебя». Сонни в ответ лишь осклабился: «Почему бы тебе не перестать изображать из себя обиженного неудачника?» «Ты назвал меня ничтожеством!» – запротестовал Мейлер. «Но ведь так оно и есть! – злорадно парировал Листон. – Каждый из нас по большому счету ничего собой не представляет. Я тоже ничтожество. Возможно, еще большее, чем ты». Листон встал, наклонился и протянул Норману руку: «Здорово, ничтожество!»