Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

А ошеломленный Паттерсон, поспешно накинув на себя халат, повернулся и уткнулся головой в плечо Каса Д’Амато. Над трибунами позади нас нависла тишина. «Что случилось?» – спросил Болдуин. Действительно, что же произошло? Что это было? Каждый из нас должен был задать этот вопрос. Но чуть позже, хорошенько поразмыслив, и только самому себе. Газетные репортажи на следующее утро изобиловали подробностями. Журналисты твердили об опасных апперкотах, мощных хуках левой и сокрушительных ударах правой. Листон упоминал о том, что решающую роль сыграли его удары левой, окружение Паттерсона, наоборот, утверждало, что это были удары правой. Одни называли удары Листона разящими, другие говорили, что они были жесткими, страшными по силе и беспощадными. Каждый мнил себя экспертом и большим авторитетом. Однако была во всем этом одна странность, на первый взгляд совершенно ничтожная. Она заключалась в том, что все новостные агентства при рассказе о бое публиковали одну и ту же фотографию, на которой зафиксировано, как правая перчатка Листона, по всей видимости, только что оторвалась от подбородка Паттерсона. Наряду с этим не было ни одного снимка – а фотографировали многие репортеры и с разных ракурсов, – на котором запечатлелось бы, как Листон проводит свои победные удары в живот, солнечное сплетение, висок, нос или челюсть Паттерсона. На самом деле нет вообще ни одной фотографии, на которой было бы четко видно, как перчатка Листона касается Паттерсона!»

Мейлер все понял! Он догадался, что Флойд потерял сознание от страха. Просто оцепенел от ужаса. Листон ударил его по поднятой перчатке, а не по лицу. Позже, в своей раздевалке, Паттерсон признался журналистам, что видел все удары, кроме последнего. Когда он заявил, что хотел бы вновь сразиться с Листоном, один из репортеров выдохнул: «Сразиться с ним снова? Почему же ты не сделал этого сегодня?»

Гил Роджин, освещая поединок для Sports Illustrated, также находился в тот момент в раздевалке. Он был единственным журналистом, кому Кас на протяжении многих лет доверял всю правду о себе и Флойде. Судя по описанию Роджина, Флойд в тот вечер был деморализован настолько, что даже не помнил, как оказался спиной на канатах. «Неужели мне требовалось отталкиваться от канатов, чтобы нанести удар?» – жалобно спросил он. Паттерсон был поражен, узнав, что обнял своего менеджера Каса Д’Амато через минуту после того, как с трудом поднялся на ноги: «Должно быть, я все еще находился в полубессознательном состоянии, потому что ничего об этом не помню. Я не мог этого сделать, только не я. Должно быть, это был кто-то, похожий на меня, возможно, мой брат. Вы уверены, что Листон меня пробил? Думаю, я просто потерял сознание. Черт возьми, в один прекрасный день я начну стягивать боксерские трусы прямо на ринге перед зрителями, считая, что уже нахожусь в раздевалке. Боже, это было ужасное выступление! Мои мысли были заняты не боксом, а чем-то совершенно другим. В моей голове царил хаос. Вместо того чтобы сосредоточиться на схватке, я думал то об одном, то о другом. Мне сложно это контролировать. Тем не менее я одурачил своего противника: он утверждал, что разделается со мной за пять раундов».

Впоследствии Роджин проанализировал имевшиеся у него материалы и дал взвешенную и верную оценку Флойду: «Каким странным чемпионом был Паттерсон! Какой это все же страдающий, сбитый с толку, растерянный человек! За последние годы он великолепно, в соответствии с чемпионским титулом, дрался лишь дважды: против Арчи Мура и во втором поединке против Ингемара. Остальные его бои варьировались от плохих до посредственных… Паттерсона можно охарактеризовать как хорошего бойца с безвольным подбородком и – что гораздо важней – с серьезными психическими проблемами, которые мешают ему полностью применить свои выдающиеся боксерские навыки».

Как только встреча с прессой в раздевалке закончилась, Флойд направился к выходу. У стадиона его уже ждали две машины. Одна была припаркована таким образом, чтобы незамедлительно выехать на шоссе, ведущее в Нью-Йорк. Другая была готова доставить его в гостиничный номер, забронированный для празднования победы. Флойд попрощался с женой и детьми, а затем достал предметы маскировки. Перед первым боем с Ингемаром Флойд заказал изготовить накладные бороду и усы на тот случай, если он проиграет. Эту маскировку он держал наготове даже накануне встречи с Макнили в Торонто. Перед поединком с Листоном Кас за 65 долларов приобрел для Флойда бородку и усы в стиле битников. Паттерсон налепил их, уселся вместе со своим другом Микки Аланом в машину и сквозь ночь выдвинулся в свой тренировочный лагерь на Восточном побережье.

Много лет спустя Паттерсон дал интервью Дэвиду Ремнику, рассказав о своем состязании с Листоном: