Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

Однако после соревнований разразился настоящий скандал. Когда журналисты поинтересовались, как я намеревался поступить с Фергюсоном после того, как апперкотом сломал ему нос, я ответил: «Моей целью было еще раз сильно ударить его по носу, чтобы кость вошла в мозг… Врачи утверждают, что, если носовая кость проникает в мозг, человек, упав, не может тут же подняться. Это исключено». На следующий день многие газеты назвали меня отморозком и убийцей. Я даже получил письмо от своего прежнего социального работника Эрнестины Коулман, в котором она советовала мне «быть человеком, а не животным». Однако все это не имело никакого значения. У меня была цель, которую я должен был достичь. Я не собирался становиться чемпионом в тяжелом весе, просто оставаясь в глазах окружающих хорошим парнем Майком Тайсоном. Да, я был готов ради Каса стать великим боксером, однако обычные схемы тут не подходили. Все должны были знать, что любой, кто окажется на моем пути, заплатит жизнью или как минимум здоровьем и каждая схватка со мной станет для него тяжелым испытанием.

Именно так Кас и наказывал мне действовать. Он говорил менеджерам моих потенциальных соперников: «Вы хотите, чтобы ваш боксер сразился с моим мальчиком? Хорошо, тогда послушайте, как это будет выглядеть. Мой парнишка даже пальцем не тронет вашего бойца, он просто будет кружить вокруг него, пока тот не упадет замертво от сердечного приступа». Кас умел убедительно угрожать. Когда я был еще достаточно молод, он учил меня: «Я хочу, чтобы ты сломал этому парню руку. А еще ударь его снизу по ребрам – там они наиболее хрупкие – и вынеси их ударом прямо к самому носу. А еще попробуй вогнать ему носовую кость в мозг». Он произносил все это совершенно спокойно, обыденным тоном. Я был учеником Каса Д’Амато и постоянно помнил его наставления, поэтому, когда журналисты сказали: «Да, это был отличный апперкот, ты сломал ему нос», – я так и ответил им: «Да, я пытался вогнать его носовую кость прямо в мозг». Я понятия не имел, что подобное считается жестокостью. Мы обсуждали эту тактику во время тренировок в спортзале, говорили об этом по-мужски откровенно. И теперь я решил открыть новую эру в своих телевизионных интервью.

Кас, безусловно, никогда не позволил бы мне обсуждать такие темы на публике, но я уже высказал репортерам все, что думал по этому вопросу, и точка. Когда Каса не было рядом, некому было фильтровать мои высказывания. На следующий день Джим и Билл через Стива Лотта передали мне, что отныне они будут готовить для меня заявления для прессы, однако именно по этой причине я в конечном итоге перестал работать с ними. На меня нельзя было оказывать давление. Я хотел, чтобы все увидели, какой зверь сидит во мне. Когда Кас умер, я начал по-настоящему свирепствовать на ринге, и мы с Кевином наслаждались действом.

Теперь, оставшись без Каса, я начал чаще прикладываться к бутылке. Честно признаться, я всю жизнь страдал зависимостью. Сам я считал себя крутым торчком, однако на самом деле был безнадежным алкашом. Ты можешь даже не догадываться, что превратился в алкоголика. Я не мог у всех на глазах вынюхать дорожку кокаина или покурить травки, но мог пить в любое время, в любом месте и в любой компании. Впервые я попробовал спиртное в Браунсвилле, когда мне было девять. Участвуя в любительских турнирах, я баловался только пивом, однако после ухода Каса я стал пить и крепкое спиртное, в основном Bacardi и черничный бренди. На 3 мая у меня планировался бой с Джеймсом Тиллисом, и к этому сроку я отчасти потерял спортивную форму, потому что слишком много пил. Если бы Кас был жив, такого бы никогда не случилось.

Поединок продолжительностью в десять раундов, проходивший в северной части штата Нью-Йорк, вышел жестким. Я получил несколько серьезных ударов по корпусу. В ту ночь я даже не поехал домой, а остался в отеле, потому что у меня были сильные боли в области живота. Я впервые прошел всю дистанцию боя, но тем не менее один раз все же смог уложить Тиллиса на канвас. Скорее всего, я накануне слишком много выпил. Несмотря ни на что, я одержал верх, победив единогласным решением судей, хотя мне и пришлось нелегко.

Странно, но с уходом Каса пропущенные удары стали казаться мне более болезненными. Иногда после состязаний у меня возникало желание навсегда уйти с ринга, потому что мне не нравилось то, до какой степени я стал чувствительным. При этом я понимал, что не могу сейчас завершить спортивную карьеру, поскольку прежде обязан стать чемпионом. В общей сложности после смерти Каса я провел уже 16 боев, одержав победу во всех. У меня оставался шанс на чемпионство. Я побеждал всех противников и выглядел на ринге очень прилично. Пресса постоянно интересовалась мной: «Когда мы вновь увидим Тайсона?»