Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

После сумасшедших расходов и не менее безумных налогов, часть которых так и не была выплачена, я задолжал более чем 100 миллионов долларов. В августе 2003 года я подал заявление о банкротстве, процесс окончательного оформления которого занял у меня 13 лет. Однако благодаря учению Каса я ни разу за это время не испытал полного отчаяния. Я был полностью разорен, но жил как король, используя тактику выживания в гетто. Такая возможность у меня была, в том числе благодаря тому, что в самом начале процесса, когда производился учет моих активов, судебные бухгалтеры обнаружили оформленную на меня пожизненную пенсию в размере 250 тысяч долларов. После уточнения всех деталей они установили, что Кас за несколько месяцев до своей смерти оформил эту ренту на свои последние 5 тысяч долларов. Позже я узнал, что Кас вручил деньги Камилле со словами: «Это на случай, если наш ребенок не сможет обеспечить себя. Запиши тогда эту сумму на имя Майка». Узнав об этом, я не выдержал и заплакал. Я из тех парней, которые без жены забудут поесть. Люди моего сорта понятия не имеют, как позаботиться о себе. Мне никогда и нигде не приходилось этого делать – ни в тюрьме, ни на свободе, ни с Касом, ни без него. Мой наставник присматривал за мной с небес и, увидев, что я облажался, позаботился о моей черной заднице. Это вселило в меня надежду.

Даже когда я проходил курс лечения в реабилитационном центре, учение Каса помогало мне выздоравливать. В каком-то смысле я прошел курсы психотерапевтов. Мысленное общение с Касом уже само по себе являлось своего рода реабилитацией. Разговоры с ним помогали мне разобраться в собственной сущности, осознать свои недостатки, снять с себя слои обиды. Именно по этой причине я преуспел в реабилитации. Такие, как я, всегда отчаянно стремятся к тому, чтобы все сработало. Находясь в центре, я выполнял все предписания. Ведь я – солдат. Вот кто я на самом деле. Я всегда готов встать в строй. Именно поэтому я победил в этой схватке. Что я приобрел? Чертово звание «реабилитированный ниггер десятилетия». Я выиграл эту войну. И мне помогло в том числе стихотворение, которое висело на стене спортзала:

                Жизнь странная штука, и что тебя ждет?
                Какой будет в жизни твоей поворот?
                Как много их, тех, кто ушел от борьбы,
                Подумав: «Навечно застрял я в пути»,
                Но ты не сдавайся, хоть медленен шаг,
                И ты победишь, пусть и силен твой враг.

Иногда, когда ты уже подумываешь о капитуляции, надо вспомнить: «Нельзя отступать! Не сдавайся!» Что бы ты ни делал, просто не прекращай борьбу. Ты выиграешь, ты вырвешься из этой ситуации, просто не сдавайся.

Важная часть моей реабилитации заключалась в помощи другим наркоманам. Вся жизнь Каса была примером служения, начиная от заступничества за соседей в Бронксе и заканчивая поддержкой постаревших и ушедших с ринга боксеров. Я регулярно выходил на улицу со своим консультантом Шоном и действовал в соответствии с программой «Двенадцать шагов анонимных алкоголиков». Мы навещали тех подростков, у которых произошел тяжелый рецидив, и уговаривали их вернуться и пройти лечение. Когда Шон звонил мне, я ни разу не отказал ему. У меня не возникло и тени сомнения в необходимости этого дела.

Когда мне было пятнадцать, я часто спрашивал Каса: «Как ты думаешь, я когда-нибудь попаду в Международный зал боксерской славы?» Он не колебался ни мгновенья: «Если ты будешь меня слушаться и станешь великим боксером, Майк, то это обязательно случится. Ты заставишь всех забыть о прежних знаменитостях. Единственная причина, по которой их будут вспоминать, – это то, что ты будешь о них рассказывать». В 2011 году я тоже был включен в Международный зал боксерской славы, который находится в Канастоте, штат Нью-Йорк, всего в двух с половиной часах езды от Кэтскилла. В тот же период наряду со мной в Зал славы включили мексиканца Хулио Сезара Чавеса, чемпиона в полусреднем весе среди юниоров Костю Цзю, знаменитого мексиканского тренера Игнасио Беристайна, рефери Джо Кортеса и Рокки Сильвестра Сталлоне. Мое раздутое эго внушало мне: если имя Майка Тайсона не попадет в Зал славы, то и самого Зала быть не должно. При этом, будучи неуверенным в себе парнем, я считал, что просто не нравлюсь тем, кто ответственен за это чисто политическое решение, ведь в списке уже значились бойцы, с которыми я дрался, а про меня никто не вспоминал. Для себя я решил, что стал изгоем, которого в эту святая святых никогда не пустят.