Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

Поэтому я был крайне удивлен, когда мне позвонили и пригласили приехать в Канастоту. Был дождливый день, и я постоянно думал о Касе. Когда пришло время получить награду и выступить с приветственным словом, я посмотрел в зал и увидел среди приглашенных Кармена Базилио, Джейка Ламотту, Кена Нортона и Аарона Прайора. Я понял, что это вершина моей боксерской карьеры и для меня на этом все заканчивается, хотя сам бокс остается. Выше я уже не смогу подняться. Поэтому я взял микрофон и постарался воздать должное Касу:

– Все началось, когда я познакомился с Касом и Бобби Стюартом, будучи воспитанником спецшколы для несовершеннолетних преступников. Я оказался там, потому что с детства занимался грабежами. Всю свою жизнь я наблюдал за этими парнями, – я указал на боксеров в зале и на сцене. – Теперь я смотрю на них по-другому. Почему же мне всегда хотелось быть на них похожим? Даже не знаю, как это объяснить…

К тому времени мне уже стало трудно сдерживаться.

– …Я могу сейчас ляпнуть какую-нибудь глупость или проявить свои эмоции, прошу простить меня… Когда я встретил Каса, мы с ним, конечно, говорили о деньгах, но прежде всего мы беседовали о том, как мне стать великим боксером…

С этими словами я начал тихо всхлипывать.

– …Парни, я даже не могу закончить свою речь. Спасибо вам всем! Спасибо!

Я вернулся и сел на свое место, и ко мне стали подходить, чтобы пожать руку. Я услышал в своей голове голос Каса. «Ведь я же говорил тебе, что ты будешь в этом гребаном Зале славы!»

Большинство людей не получают возможности поучаствовать во втором акте. А я искренне радуюсь киносъемкам или моноспектаклям, испытываю чувство настоящего восторга, ощущая себя членом великого братства артистов. Даже когда я выступал на ринге, для меня важнее всего было развлекать зрителей. Кас знакомил меня с такими замечательными людьми, как Норман Мейлер. Я привык находиться рядом с теми, кого при случайной встрече на улице останавливают, чтобы в восхищении поприветствовать. Я кое-чему научился у этих людей: харизме, умению привлекать внимание. Я многое узнал о том, как вызывать у окружающих эмоции, как нравиться или, наоборот, отталкивать от себя. Все это – настоящее искусство, а ведь Кас тоже посвятил свою жизнь подобным вещам. Даже когда он говорил, что побуждает других людей действовать, используя силу собственных мыслей, – ведь это тоже искусство. Пусть это сродни магии, и все же. Ведение войны, выживание, сохранение мира – все это творческий процесс. Да, я не слишком хороший артист, но кое в чем разбираюсь. Вероятно, это звучит как «я плохой боксер, но умею драться», и тем не менее я уверен, что не ошибаюсь. Конечно, мои возможности в этой сфере ограниченны, но я умею хорошо делать свое дело. То же самое и с актерством как отдельным видом творчества. Уорд Бонд[187] и подобные ему парни не смогли достичь такой бешеной популярности, как Джон Уэйн[188] или Эррол Флинн[189], и тем не менее их сразу же замечали, стоило им появиться на людях.

Я еще не избавился от кокаиновой зависимости, когда меня попросили сыграть эпизодическую роль в фильме «Мальчишник в Вегасе». Фильм еще только готовился выйти на экран, и я все еще находился в Вегасе. Какие-то детишки, выскочив из туристического автобуса, увидели меня на улице и стали скакать от радости. Они показывали на меня пальцем и истошно кричали: «А мы видели тебя в кино! Мы только что видели тебя в кино!» Судя по всему, они посмотрели в кинотеатре анонс фильма с моим участием. Эти дети не представляли, как я дерусь на ринге, и ровным счетом ничего обо мне не знали, кроме того, что я снялся в кино. Это стало для меня поворотным моментом. В мгновение ока случилось что-то крайне важное для меня. Я был накачан кокаином под самую завязку, и вдруг за один-единственный миг что-то изменилось. Но что, черт возьми? Все произошло так быстро, что мне стало не по себе. Полоса неудач длилась так долго и вдруг – бум! У меня появилась возможность все осознать и радикально изменить, а я оказался к этому совершенно не готов. Чтобы решительно перекроить свою уродливую жизнь, мне для начала нужно было перепрограммировать свой разум.

Все очень непросто. Вначале я убеждаю себя: «Я собираюсь измениться. Собираюсь вновь побеждать. Я не намерен завершить свою жизнь так жалко. Мое наследие будет другим. Мне предстоит множество побед. Я одолею всех». Затем я возвращаюсь к той чертовщине, которой Кас замусорил мне голову: «Нет никого, кто смог бы меня остановить! Мое царствование будет незыблемым!» Я накачан наркотой и даже не могу конкретизировать для самого себя, о каком царствовании идет речь, но твердо уверен в том, что скоро окажусь на троне. Понимаю лишь, что это не может быть миром бокса, что это какой-то другой мир, но с похожей идеологией.