Жемчужина короны

— Фрэнк, охи! Держись, мальчик!

— Что случилось, шина спустила?

— Нет, поджидаем пассажиров.

— А-а! Эй, вы, впереди! Кондуктор просит остановить машину!

— Да, черт побери! Это моя самая длинная бесплатная поездка. Еду от самого Файзабада и не уплатил ни цента.

— Кто это там впереди так широко шагает?

Оживленные голоса перекликались друг с другом, останавливая колонну, а затем еще более громко и весело призывали ее идти вперед.

— Считайте, что вы туристы. Посмотри, какой вид! Разве кто-нибудь из вас бывал в этой части острова?

— И то правда, словно туристы, только они смотрят на все сквозь темные очки, а мы сквозь темноту ночи.

— Ишь расхрабрились, будто домой их доставят на такси, — проворчал какой-то щуплый человечек.

Высоким, срывающимся голосом какая-то женщина затянула гимн. Мужской бас подхватил его на несколько терций ниже.

Женщина с ребенком пожаловалась, что не в силах идти дальше.

— Дайте мне ребенка, — сказал Лемэтр. — Сейчас нельзя отчаиваться. Мы почти у цели.

Он положил спящего ребенка себе на плечо.

— Все спокойно спят, эх-хе-хе, — задумчиво промолвила женщина, когда они приблизились к первым домикам деревни, раскинувшейся у края сахарной плантации. Лаяли собаки, но в домах никто не проснулся. — Спите крепко, дорогие... Счастливые. А-а-х... — женщина покачала головой и посмотрела на безмолвные яркие звезды. Колонна подошла к стадиону и сразу же растеклась по его трибунам.

Касси и Лемэтр поднялись на самый верх. Лемэтр молча растянулся на скамье.

— Как стадо скота, — пробормотал он. — С той только разницей, что о скоте они больше заботятся.

Отчаяние в его голосе заставило Касси сесть к нему поближе. Она положила его голову к себе на колени и стала поглаживать рукой его лоб.

Внизу под ними и вокруг них слышались зевки, разговоры, смех, перебранка с теми, кто лег и занял слишком много места.

— Где спички! Черт, какая темень! — слышался голос Француза.

— Лемэтр! Бен Лемэтр! Бен, охи! Кто-нибудь видел Бена? — кричал мужской голос.

Лемэтр застонал. Касси прикрыла ему рот рукой.

— Не отвечай. Ты устал, отдохни.

Голос удалился, а затем умолк.

Касси думала, что Лемэтр уснул, но внезапно он спросил.

— Ты все еще любишь Попи? Я смотрел на тебя в тот вечер, когда ты говорила, что рабочие должны бастовать, раз они так решили. Ты думала тогда о нем?

Она быстро и ласково провела рукой по его небритому, заросшему щетиной лицу, словно хотела отогнать мучавшую его мысль.

— Не говори об этом. Это все прошло.

— Касси, давай поженимся.

— Эге! Прямо так, сразу? А совсем недавно ты говорил, что женатый человек теряет волю к борьбе. — Сердце ее колотилось.

— Это случается не со всеми. Посмотри на Клема Пейна. Кроме того, ты будешь бороться рядом со мной. Мы будем поддерживать друг друга.

Она рассмеялась.

— И выбрал же ты время, чтобы сделать предложение. О господи! Жизнь забавна, не правда ли?.. Э-хе-хе! Есть у тебя работа? Нет. А как же ты собираешься жениться? — И она снова рассмеялась, на этот раз уже совсем весело.

— Ха, ха, ха! — передразнил он ее сердито. — Убирайся к дьяволу и оставь меня в покое! — Он снял голову с ее колен.

— Эх, уж ни посмеяться, ни пошутить нельзя.

Смущенная и обиженная, она отодвинулась от него подальше и легла. Хотя Касси и очень устала, но не могла уснуть; долго еще она вздыхала и думала. Должна ли она связывать свою жизнь с этим человеком, которым так восхищалась, к которому была привязана и которого боялась? Мысль о том, что она может стать его женой, одновременно волновала и пугала ее. И хотя она не смогла бы выразить это словами, но понимала, что ее любовь к Бену исходит больше от разума, чем от сердца, тогда как Попито она любила только сердцем. С Беном она чувствовала себя в безопасности, под надежной защитой, гордилась им. Она пошла бы за ним куда угодно. Но инстинктивно чувствовала, что, когда станет его женой, он подчинит себе всю ее жизнь до конца. И это пугало. А что, если он вздумает бить ее? Он такой большой, сильный... А она сейчас совсем неплохо устроена. Ее хозяйка англичанка платит ей десять долларов в месяц, не считая харчей. Пять долларов она отдает тетке, а пять оставляет себе. А сможет ли Бен прокормить ее, дать ей кров?

Лемэтр тоже не спал. Он испытывал непреодолимое желание ударить Касси, сжать ее в объятиях, причинить ей боль, поцеловать. Он понимал, что перешел границы, отпугнул ее, что должен быть с ней нежен и деликатен, но когда он видел ее походку, слышал ее голос, то чувствовал, что не может больше ждать. Его злило, что, сама того не желая, она приобрела такую власть над ним.

— Касси! — окликнул он ее.

— Что?

— Поди сюда.

Вокруг них в темноте слышался храп вперемежку с приглушенными голосами и чьими-то бесконечными причитаниями.

— Как ты любишь командовать, — проворчала Касси, переходя к нему. — А я не хочу, чтобы мною день-деньской командовал мужчина.

— Да разве я командую? Я просто попросил тебя подойти и сесть поближе... Я хочу, чтобы ты мне ответила, согласна ты выйти за меня замуж или нет. Ты боишься? Почему?

Его прямота смутила ее.