Жемчужина короны

Наконец Лемэтр поднялся со стула.

— Мне надо видеть секретаря по делам колоний, — сказал он громким голосом.

На лице вестового появилось выражение испуга и негодования.

— Здесь нельзя шуметь! — сказал он.

— Я должен видеть его немедленно! — вскричал Лемэтр.

Звук машинки умолк. Из одной двери высунулась темноволосая женская голова и тотчас же исчезла.

— Он там, он занят... а вы поднимаете шум. Сидите и ждите, не то я позову полицию!

— Тюрьма как раз мне и нужна, чтобы отдохнуть, — сказал Лемэтр и без дальнейших размышлений подошел к двери, за которой исчез Буассон, и постучал в нее так громко, что у вестового отвалилась челюсть от подобной дерзости и на какое-то мгновение он потерял дар речи.

Голос изнутри пригласил Лемэтра войти. Когда Лемэтр, небритый, с всклокоченными грязными волосами, забрызганный грязью, как грозный призрак, появился на пороге кабинета, улыбка, игравшая на лице секретаря по делам колоний, сменилась выражением сердитого недоумения. Буассон же покраснел от гнева.

— Кто дал вам право?.. — начал помощник губернатора.

— Я — представитель той тысячи умирающих от голода мужчин, женщин и детей, которые пешком пришли из Файзабада, чтобы видеть губернатора, — сказал Лемэтр своим громовым голосом. — А этот человек, — Лемэтр потряс кулаком в сторону Буассона, — решил скрыть от вас это и заставил меня сидеть в коридоре. Мистер Саймонс! Он ничего не знает о положении этих людей, а они — лишь ничтожная горсточка обездоленных и голодных на этом острове.

Изобразив дело так, будто во всем виноват Буассон, который намеренно хотел скрыть от него правду, Лемэтр надеялся умилостивить разгневанного чиновника.

Сжатые кулаки Лемэтра, его свирепый вид, речь вполне образованного человека, которого нельзя обмануть, игнорировать или оскорбить, — все это было неожиданностью для секретаря. Он представлял, что увидит перед собой необразованного туземца, не умеющего ни читать, ни писать, ни даже говорить как следует, которого напугает уже одно то, что его заставили ждать у дверей. Секретарь по делам колоний был человеком очень небольшого роста, примерно пять футов и пять дюймов, его рыжеватые волосы заметно поредели на висках, и это придавало ему немного комичный вид. Увидев перед собой огромного негра, он вдруг вспомнил о своем росте и о своем положении, и его шею и уши залила густая краска. Однако его поведение в этот момент могло бы послужить образцом выдержки для любого чиновника колониальной администрации.

— Бог мой! Произошло досадное недоразумение, я уверен, мистер э-э...

— Лемэтр.

— Да, да, Лемэтр... Очень сожалею. Садитесь, пожалуйста. — Он встал и пододвинул делегату стул. — Я уверен, что мистер Буассон сделал это без каких-либо намерений. Как раз в тот момент, когда вы вошли, мы обсуждали проблему безработицы в Порт-оф-Спейне. Мистер Лемэтр, долго эти люди находились в пути?

— Пять дней.

— Это ужасно! — пробормотал секретарь. — Заверяю вас, что правительство прекрасно понимает остроту создавшегося положения. Оно намерено широко развернуть общественные работы, чтобы разумно использовать труд этих людей. Вы умный человек, — продолжал он, немного понизив голос, чтобы дать Лемэтру почувствовать, как он доверяет ему, — мне не надо напоминать вам об опасностях, связанных с разжиганием страстей в такой момент...

— Простите. Но никто не собирается их разжигать. Это было бы безумием. Люди безоружны. Да если бы мы и хотели разжечь страсти, это не понадобилось бы, ибо гнев народа достиг предела.

И, широко размахивая левой рукой, Лемэтр начал подробно рассказывать о забастовке в Файзабаде и ее причинах. Подняв брови кверху, маленький человечек вначале слушал, что-то чертя на бумаге, а потом с сочувственной улыбкой прервал Лемэтра:

— Да, да. Но, как вы сами понимаете, правительство не может вмешиваться в эти вопросы. Если вы хотите создать профсоюз, вы вправе сделать это в рамках закона, но признавать или не признавать профсоюз — дело предпринимателей; они и рабочие сами должны решить это мирным путем. Проникнуться духом непримиримости в такой момент чрезвычайно опасно. Не следует забывать, что вы имеете дело с очень горячим народом, у которого нет ни вашего ума, ни ваших знаний. Мне кажется, умный руководитель всегда должен понимать, что, приводя в движение известные силы, он может потерять контроль над ними. Он обязан принять меры предосторожности. Как рабочий лидер, мистер Буассон — я рад отметить это — хорошо знает все подводные камни. Он очень умело сохраняет равновесие сил.

Намек на то, что ему следует поучиться у Буассона, заставил Лемэтра презрительно поджать губы.

Запустив пальцы в свои редкие волосы, Буассон сказал: