Жемчужина короны

Часы на здании колледжа уже пробили половину седьмого. Солнце только что село, а ночь уже вступила в свои права, окутав все темнотой и сделав все предметы едва различимыми на расстоянии ста ярдов.

К ее удивлению и недовольству, Андре еще не пришел. Она остановила лошадь под деревом и стала ждать, нетерпеливо похлопывая хлыстом по голенищу сапога. Норовистая кобыла фыркала, мотала головой и проявляла все признаки нежелания стоять на одном месте. Гвеннет похлопывала животное по влажной, шелковистой шее. Лошадь легонько вздрагивала при каждом прикосновении. Гвеннет посмотрела на часы. Без двадцати семь. Она решила подождать еще пять минут. Она вспомнила, каким печальным был Андре в тот вечер в клубе, и подумала: «Он до смешного влюблен в меня... Мне так никто еще не целовал руки... Такой непрактичный, такой мечтатель!..» «Андре, из этого ничего хорошего не выйдет, — представляла она, как скажет ему. — У тебя свои друзья, у меня свои...» «Нет, я не смогу сказать ему это... Я такая гадкая по сравнению с ним. Если бы только он вел себя разумнее, мы могли бы по-прежнему встречаться. Я тоже люблю его, но...»

Внезапно из темноты вынырнула тень, темнокожий юноша схватил лошадь за уздечку. В какое-то мгновение перед Гвеннет промелькнуло решительное, злое и в то же время испуганное лицо. Она узнала молодого негра, который работал у них помощником садовника и которого ее мать уволила несколько дней назад, обвинив в краже.

Юноша был невиновен. Он негодовал на несправедливость, на тон, каким миссис Осборн заявила: «Убирайся с моих глаз, пока я не позвала полицию! Бесстыжий воришка!» Она сказала это при дочерях, в присутствии всей прислуги. Он был вне себя от обиды еще и потому, что у него не было никакой возможности оправдаться, восстановить свое честное имя и, поступая на работу, он не мог теперь ссылаться на прежнее место. Увидев Гвеннет одну, он вдруг почувствовал желание сбросить ее с лошади, сбросить с пьедестала самодовольства и недосягаемости, ударить по лицу. Кругом ни души. Он действовал, не задумываясь. Нервная кобыла замотала головой и попятилась назад. Юноша схватил Гвеннет за лодыжку.

— Не смей! — крикнула она. Подняв хлыст, она в то же мгновение изо всех сил пришпорила лошадь свободной ногой. Животное еще сильнее подалось назад. Юноша выпустил уздечку. И тут же хлыст Гвеннет с силой полоснул его по лицу. С проклятием он отпустил ногу Гвеннет, лошадь рванулась и галопом поскакала прочь.

Не отъехав и ста ярдов и даже не оглянувшись назад, Гвеннет перевела лошадь на рысь, ритмично опускаясь и поднимаясь в седле в такт цоканью лошадиных копыт. Чувство вины перед Андре сменилось справедливым, как ей казалось, гневом против него.

На следующий день Андре прислал ей записку, прося прощения за то, что не смог прийти: его неожиданно задержали в конторе. Он так хочет видеть ее, всю ночь не сомкнул глаз...

Гвеннет подождала два дня, прежде чем ответить. Ответ был кратким и указывал новое место свидания.

Когда Андре пришел, она была холодна и замкнута.

— Почему ты не позвонил, что не придешь? Я была дома до половины шестого.

— Я все надеялся, что вырвусь...

— На меня напали, — прервала она его. — Какой-то мужчина пытался стащить меня с лошади.

— Какой мужчина?! — воскликнул он в отчаянии.

— О, черномазый, конечно.

Слова ее обожгли, словно удар хлыста.

— Что же ты сделала?

— Я ударила его хлыстом. Что еще мне оставалось?..

Он стал целовать ее губы, глаза.

И вопреки голосу рассудка она отвечала на его поцелуи, а потом отвернула лицо. Но вдруг, обхватив его руками, она сама прильнула к нему в страстном порыве.

Глава XXXIII

Когда Гвеннет была на Тобаго, Андре написал статью о Городском совете для журнала Джо Элиаса. В ней он высказал мнение, что определенные правительственные круги отрицательно относятся к Городскому совету, как к органу народного самоуправления, и считают его существование для себя оскорбительным; англичане же, проживающие на Тринидаде, возмущены тем, что контроль за состоянием водоснабжения, канализации и чистотой улиц находится в руках черных чистильщиков сапог, певцов калипсо, индийцев «сомнительной репутации» и других цветных представителей Рабочей партии. Именно этим и объясняется тот факт, что Городской совет подвергается нападкам капиталистической прессы, а правительственные ассигнования в Совет составляют столь мизерную сумму. Андре написал эту статью тогда, когда увидел, с какой легкостью видные английские чиновники отнимают у него Гвеннет, втягивая ее в свое замкнутое, избранное общество. Но теперь, когда Гвеннет, вернувшись с Тобаго, сообщила ему, что отец не одобряет их встреч, Андре испугался: статья окончательно убедит судью Осборна в том, что он открытый защитник негров, в сущности, красный. Статья еще не была напечатана. Андре решил уговорить Джо не публиковать ее.

В первое же воскресенье после приезда Гвеннет он отправился к Джо.

На лице Джо на какую-то секунду появилось выражение недовольства, когда вошел Андре.