Жемчужина короны

— Бэла, нет ли еще? — спросил он, понизив голос до шепота и скосив глаза в сторону Андре, надеясь, что тот не слышит. Затем потер руки и, удобно откинувшись в кресле, задумчиво и ласково посмотрел на Андре. — Если ты не станешь философом, мой мальчик, жизнь покажется тебе очень трудной.

Служанка принесла еще мороженого. С жадностью набросившись на него, Джо сказал:

— Твоя статья появится на той неделе.

— Да? — сказал Андре, деланно безразличным тоном, не обманувшим, однако, Джо.

Джо издевался над приятелем.

— Она, несомненно, вызовет шум в определенных кругах. Интересно, как отнесется к ней судья Осборн. Возможно, он сочтет тебя неподходящим наследником престола.

Андре вспыхнул.

— В конце концов я влюблен в его дочь, и мне нет дела до него самого.

Джо тщательно соскреб остатки мороженого со стенок стаканчика и спросил:

— Ты думаешь, она выйдет за тебя замуж? Будем откровенны, посмотрим фактам в глаза. Сам-то ты веришь в это? — Он рассмеялся. — Послушай, что я тебе скажу, — он резко наклонился вперед. — Самая последняя вещь на свете — стать рабом женских чар. Да! Рабом! — уже выкрикнул он. — Перестать быть хозяином собственной души! — Он поднялся и зашагал по комнате. — Ах, эти манекены из загородных клубов! Я никогда не имел сомнительной чести знать их, мой друг, но я видел кое-кого из них в действии.

— Ты что же думаешь? — воскликнул Андре. — Что можно заранее знать, в кого влюбишься, и обдумать все ходы и варианты, как при игре в шашки?

— Конечно, нет, но можно контролировать свои чувства. Зачем биться головой о стенку?

Андре побледнел и погрузился в мрачное молчание. Джо перевел разговор на другую тему. Но чувство отчаяния, тяжкое, как камень, легло на душу Андре. Рассеянно ответив на несколько вопросов приятеля, он вскоре извинился и ушел.

Неделю спустя в киосках появился журнал со статьей Андре.

Полицейский комиссар, непосредственный начальник Примроуза, прочел его первым, потому что там была статья Джо в защиту Рабочей лиги и Лемэтра.

Он передал журнал судье Осборну, заметив, что редактора не мешает держать под наблюдением. Судья Осборн был удивлен, увидев в журнале имя Андре. С одной стороны, он почувствовал раздражение и подумал, что Андре — неблагодарный молокосос, позорящий свою семью. Но вместе с тем он даже был рад: это давало ему право окончательно запретить Гвеннет поддерживать знакомство с этим Кудре.

Глава XXXIV

Прошло две недели, а Андре ни разу не виделся с Гвеннет. Он трижды звонил ей по телефону, и каждый раз она отвечала: «Сейчас невозможно... Очень занята... Имей терпение, Андре!»

Он почти ничего не ел, перестал играть на скрипке, мрачный бродил по дому и заметно похудел.

«Но почему я должен бояться ее семьи? Кто я такой, на самом деле? — думал он в яростном гневе, бессильном и горьком. — О господи! Какие унижения приносит любовь! Если она любит меня, как она может терпеть это?.. Джо прав! И все же я люблю ее...»

Но в душу закрадывались сомнения: любит ли его Гвеннет, верна ли ему? Андре не знал покоя.

«...Решить все сразу, увидеть ее!» — вдруг подумал он.

Как мог визит к ней решить что-нибудь и что именно, Андре не знал, да и не думал об этом. Он должен увидеть Гвеннет. Он вел себя, как человек, все сокровища которого вдруг упали в морскую пучину и он сам, не задумываясь, ринулся спасать их, позабыв о подстерегающих его опасностях.

Не раздумывая больше, даже не предупредив Гвеннет, в один из ближайших вечеров Андре снова шел по усыпанной гравием дорожке к дому Осборнов и, чувствуя, как отчаянно колотится сердце, вдруг признался себе, что боится их — да, боится и ненавидит! Он еле удержался от того, чтобы не повернуть обратно.

«Господи, чьи-то голоса! Неужели у них гости? Если я ступлю правой ногой на первую ступеньку, все будет хорошо... Боже, помоги мне!»

Но, подойдя к подъезду, он позабыл, какой ногой надо ступить раньше, и в два прыжка одолел все шесть ступенек. Он стоял в дверях и смотрел на большое, как ему казалось, общество в гостиной.

— О, Андре! Как поживаешь? — воскликнула Гвеннет, идя ему навстречу. В ее вопросительном взгляде он прочел испуг и недовольство.

Гости умолкли и выжидающе смотрели на Андре. В действительности их было всего трое: помощник инспектора Примроуз, с холодными светло-голубыми глазами, золотистым пушком на руках и маленькими светлыми офицерскими усиками, Арнольд Уокер и молодой англичанин лет двадцати пяти. Заскрипели передвигаемые стулья. Примроуз улыбнулся и вежливо кивнул. Арнольд Уокер настороженно перевел взгляд своих масляных глазок с миссис Осборн на Андре и обратно и притворно улыбнулся. Кивком головы он приветствовал приятеля:

— А, Андре!

Молодого англичанина звали Борд. У него был вялый, бесхарактерный рот с длинной выпяченной верхней губой. Когда ему представили Андре, он поднялся и с серьезным видом энергично пожал ему руку: он словно хотел показать, что даже в самых щекотливых ситуациях на него можно положиться.

Коротко и холодно приветствовав гостя, судья Осборн поморщился и поправил воротничок, словно он жал ему шею.