Жемчужина среди принцесс

— Монсеньор, — написала Маргарита своему нетерпеливому брату, — мадам, наконец, разрешила мне совершить путешествие в Испанию; для выполнения которого я прилагаю все усилия, как доложит Вам маршал (Монморанси)… Но, монсеньор, путь долог… Поэтому, опасаясь, что я не смогу быть с Вами так скоро, как пожелаю, я смиренно умоляю Вас приказать Вашим послам действовать так, чтобы я сразу по прибытии могла узнать, как обстоят Ваши дела… Поскольку мадам сама не может доставить Вам утешение… она была рада предоставить мне счастье служить Вам…

Как и опасалась принцесса, испанский кабинет всячески задерживал предоставление ей охранной грамоты. Нетрудно догадаться, почему Карл V колебался. Правдивый и прямолинейный характер Маргариты был упрёком его собственной неискренности и холодности. Тем не менее, она продолжала активно готовиться к своему отъезду. Известие о болезни брата усилило её тревогу: разочарование, скука и досада из-за холодности императора и препятствий, воздвигнутых, чтобы помешать путешествию его сестры, вызвали у Франциска приступ небольшой лихорадки. С разрешения Карла V или без него Маргарита была намерена смягчить или разделить плен своего брата.

Вся Франция восторженно приветствовала её благородный замысел, а придворные соперничали друг с другом за привилегию сопровождать её в Испанию.

— Монсеньор, — писала герцогиня Алансонская королю, — умоляю, если Бог в своей милости позволит мне увидеть Вас, соблаговолите сообщить мне особо, каких лиц мне взять в свою свиту; ибо все Ваши добрые слуги здесь так жаждут Вас видеть, что каждый умоляет меня принять его…

Тем временем регентша официально наделила дочь полномочиями в качестве чрезвычайного посла при императорском дворе заключить любой договор, который она по своей мудрости сочтёт наиболее благоприятным для обеспечения свободы короля и поддержания чести Франции. Посланники в Толедо были объявлены её подчинёнными и проинструктированы ничего не предпринимать без предварительного разрешения и указания герцогини Алансонской.

Примерно во второй неделе августа 1525 года Маргарита отправилась из Лиона в Эг-Морт, откуда ей предстояло отправиться в Испанию. Её сопровождала Луиза Савойская, которая всё никак не могла расстаться со своей дочерью. Свита Маргариты состояла из Великого сенешаля Пуату, его жены, первой дамы герцогини Алансонской, Айме де Лафайет, вдовы великого судебного пристава Кана, Гийома дю Белле, сенешаля Прованса, и маршала де Монморанси, который должен был встретиться с ней в Барселоне. Кроме того, её сопровождали четыре члена палаты представителей, а также необходимое количество второстепенных лиц из её окружения.

Приближающийся отъезд герцогини Маргариты вызвал у приверженцев реформы смешанные чувства надежды и смятения. В их интересах было возвращение Франциска. С другой стороны, если принцесса потерпит неудачу и станет пленницей в Испании, кто тогда их защитит?

Самой прискорбным было положение её восторженного поклонника и слуги Клемана Маро. Отправившись вместе с Франциском в Италию, поэт был взят в плен в битве при Павии, храбро сражаясь на стороне короля, но, благодаря своим литературным талантам и бедности, получил разрешение вернуться без выкупа на родину. Там Маро поспешил пасть ниц к ногам «своей обожаемой госпожи», однако был арестован по подозрению в ереси по иску некоего Бушара, доктора университета. Таким образом, несчастного поэта бросили в тюрьму в Париже, в то время как его произведения подверглись строгой проверке со стороны Беды и профессорско-преподавательского состава Сорбонны. Отдав приказ об его аресте, парламент, безусловно, хотел таким образом выразить своё недовольство герцогине Алансонской. Маро находился в заключении в Шатле около шести дней, когда Маргарита уехала из Лиона. В своих стихах он жалобно оплакивал свою злую судьбу, утверждая, что если бы не приближающийся отъезд его «дамы и принцессы», никто бы не осмелился так обращаться с её слугой. Жалкое положение Маро вызвало сострадание у его обожаемой принцессы, и при первой возможности она прислала во Францию приказ своего брата о немедленном освобождении поэта. После чего он удалился в Блуа, где ему позволили жить под защитой Мадам до возвращения Маргариты из Испании.