Жемчужина среди принцесс

Монморанси, потрясённый переменой в состоянии здоровья своего повелителя, ускорил путешествие Маргариты настолько, насколько это было возможно, не раскрывая ей своих опасений. Однако Карл V, будучи полностью проинформирован своими собственными врачами, которых он послал навестить Франциска, приказал немедленно перевезти его во дворец дель Арко, расположенный в более здоровой части Мадрида, до тех пор, пока не будет подготовлено подходящее жилье в Алькасаре. Тюрьма Франциска находилась в мрачной квадратной башне Лос Лахунос, которая возвышалась над другими укреплениями дворца. Когда этот переезд не оказал благотворного влияния на здоровье короля, Карл V поспешно созвал свой совет и объявил о своём решении без промедления отправиться в Мадрид, чтобы навестить Франциска и принять герцогиню Алансонскую, прибытия которой ожидали ежедневно. В глубоком изумлении министры императора выслушали его речь. Ланнуа и канцлер Гаттинара тщетно пытались отговорить Карла от этого шага, заявляя, что если он не намеревался предоставить свободу своему пленнику без каких-либо условий или выкупа, момент был выбран неудачно для давно откладываемой беседы. Однако император оставил их совет без внимания.

Утром 18 сентября 1525 года императорский камергер предстал перед Франциском, чтобы объявить, что в течение дня Карл намерен нанести ему визит с дружескими соболезнованиями. Это сообщение не вызвало ни малейших эмоций в измученном сердце короля и было воспринято с безразличием. Император в сопровождении многочисленной свиты прибыл между восемью и девятью часами вечера и, приказав своим слугам ждать его в прихожей, вошёл в королевские апартаменты в сопровождении только Ланнуа, в то время как впереди шёл маршал Монморанси с зажжённым факелом. Король лежал на своей кровати, чувствуя себя слишком слабым, чтобы подняться, справа же от него стоял епископ Санлисский.

— Ваше императорское Величество, наконец, пришли посмотреть, как умирает Ваш пленник! — воскликнул Франциск, когда император приблизился, чтобы приветствовать его.

— Ты не мой пленник, но мой брат и мой друг, — поспешно откликнулся Карл. — У меня нет иного намерения, кроме как предоставить Вам свободу со всем удовлетворением, которого Вы можете пожелать.

— Я не ожидал меньшего от верности и чести Вашего Величества, — с достоинством ответил король.

Это была изумительная куртуазная сцена с участием двух венценосных актёров, каждый из которых преследовал свои цели: один, притворно изображая покорность, добивался того, чтобы император вёл переговоры непосредственно с ним, а другой хотел, чтобы Франциск согласился выполнить его требования как бы добровольно, а не по принуждению.

Затем два монарха вступили в беседу, в ходе которой коварный Карл выразил сожаление по поводу политической необходимости, которая вынуждает его продлевать заточение своего друга и брата. Хотя он поневоле был очарован образованным и галантным Франциском. По прошествии получаса, проведённого в беседе на различные темы, император удалился, так как его пленник был слишком слаб.

— Мой брат, не беспокойтесь ни о чём, кроме Вашего лечения и восстановления здоровья, — обнадёжил Карл V больного, — ибо, даже если бы Вы захотели остаться моим пленником, я бы не согласился. Я обещаю Вам удовлетворительное и почётное освобождение из плена; а после прибытия мадам герцогини в Толедо мы разработаем такие меры, чтобы ускорить это, чтобы Вы были одновременно радостны и довольны.

Затем вельможи, сопровождавшие императора, вошли в покои короля и, пав ниц к его ногам, поцеловали ему руку.

На следующий день, в среду, 19 сентября, Маргарита прибыла в Мадрид. Император в сопровождении блестящего двора встретил её, когда она выходила из носилок, у подножия лестницы возле портала Алькасара. Карл V со смиренным поклоном приблизился к гостье, затем поцеловал в лоб и вежливо приветствовал её. Герцогиня Алансонская, в свой черёд, с достоинством ответила на приветствие императора, и, приняв руку, предложенную ей Карлом, вошла во дворец, пройдя между двумя рядами придворных.

Маргарита была в своём вдовьем одеянии из чёрного бархата. Ни один драгоценный камень не смягчал мрачного оттенка её наряда, который наилучшим образом подчеркивал нежный цвет её лица. Белая вуаль окутывала её голову и изящными складками ниспадала с плеч до земли. При этом император настолько явно продемонстрировал своё восхищение гостьей, что дворяне из свиты Маргариты начали питать самые радужные надежды на успех её личных переговоров об освобождении короля. Сенешаль Пуату, а также другие дамы и дворяне следовали за своей госпожой и впоследствии были по отдельности представлены ею императору. Когда этот утомительный церемониал закончился, Карл снова предложил Маргарите руку, чтобы проводить её в апартаменты её брата.