Жемчужное ожерелье

Старуха рассказала сыновьям о госте:

— Сын человеческий пришел к нам с поклоном. Отнесите его в Кухикоф.

— Хорошо, — согласились сыновья и сели перекусить. Каждый из них съел по семь горшков кислого молока, лепешек ни в счет. На рассвете батыр-Алмаз сел на спину старшего дива, а двое других пристроились с обеих сторон. И стрелою взлетели в небо. Не успел батыр и глазом моргнуть, как был уже в Кухикофе. Как и велела старуха, Алмаз дошел до водоема и рассыпал зерна на поле своей одежды. Прилетела красивая птица и стала клевать зерна. Прикрыл батыр полу и побежал без оглядки. Узнала об этом ведьма и бросилась за ним вдогонку. Бросил батыр гребень и вырос густой лес. Ведьма выбралась из леса и снова пустилась в погоню за батыром. Бросил Алмаз зеркало и разлилась бескрайняя река. Никак не может переплыть ведьма через реку. «Эй, — крикнула она, — как ты-то переплыл реку?» — «А я крепко затянул веревкой поясницу и напихал полную пазуху камней», — ответил батыр. Послушалась его совета ведьма, набрала камней полную пазуху, крепко подвязала поясницу веревкой, бросилась в реку и утонула.

Добрался батыр-Алмаз до страны пери и предстал перед старухой.

— Ну, сынок, жив-здоров добрался?

Посадила она батыра на крылатого коня, положил он сладкоголосого соловья в хурджун и крепко завязал хурджун веревкой.

— Не открывай хурджун, сынок, не то все твои старания зря пропадут.

Попрощавшись со старухой, взлетел батыр в небо и опустился в своей родной стране. Пошел прямо в сад, где сидел падишах, вытащил из хурджуна сладкоголосого соловья и посадил его в клетку. Запела птица, и прозрел падишах. На радостях назначил он батыра главным визирем, отдал ему в жены свою дочь. Все радовались и веселились, и лишь бывший визирь был опозорен навеки.

ХУРШИД И ЛЕЙЛА

Записал Мансур Афзалов. Перевод Н. Владимировой

Было ль то, не было ли, когда-то в стране Египет жил-был один падишах. Звали его Абдулазизшахом. И был у него визирь по имени Абдукарим. Шах и визирь жили в дружбе. Юношами они вместе учились в медресе, и Абдукарим отличался прилежанием. Родители его были бедняками, и старался Абдукарим изо всех сил, чтобы постичь все науки, овладеть всеми знаниями. Не раз визирь Абдукарим говаривал шаху:

— Наш мир бренен — и добро, что ты делаешь, забудется, забудется и зло, но народ, породивший нас, пребудет вовеки. Стало быть, нужно делать добро народу. Творить зло может любой, а вот творить добро дано не всякому.

Все решения принимали они и вместе стремились творить добро. И жила страна эта в мире и благоденствии. Огорчало друзей лишь одно — ни у шаха, ни у визиря не было детей. Однажды во дворец шаха явился каландар — странствующий отшельник. Шах призвал его к себе:

— Эй, каландар, вы обошли весь мир, повидали свет, побывали в сотнях городах и кишлаках. Давали свое благословение многим людям. У меня нет детей, не скажете ли вы, как помочь беде?

— Скажу, — ответил дервиш, и вытащил из-за пазухи два яблока. Одно яблоко отдал он шаху, другое — визирю и благословил обоих. — Одному из вас господь даст сына, второму — дочь, и будете вы сватьями. — И осыпанный дарами дервиш удалился.

Съев яблоко, жена падишаха через положенное время родила сына. Назвали его Хуршидом. А жена визиря родила дочку и назвали девочку Лейла. Дети росли вместе и все так и звали их неразлучными. Если кто-нибудь из них находил изюминку, то делил он ее пополам. Их дружба, их любовь росла с каждым днем. Лейла училась в школе для девочек, Хуршид — в медресе, где учились мальчики.

Шли дни, месяцы, годы. Лейла и Хуршид закончили учение, и исполнилось им по восемнадцать лет. Решил шах женить сына. Послал сватов к визирю.

— Если царевич Хуршид и впрямь любит меня, пусть прежде поговорит со мной, — сказала дочь визиря. — У меня есть одно условие. Если он примет его, я согласна стать его женой.

Сваты передали шаху ответ визиревой дочери. Пошел Хуршид в дом визиря. В комнате для гостей висел занавес. Лейла сидела за этим занавесом и, услыхав шаги Хуршида, промолвила: «Здравствуй, царевич». И начали они расспрашивать друг друга, как им жилось. С того времени, как они пошли в школу, им не полагалось видеться. И ответила Лейла на предложение царевича так:

— Я не против, но есть у меня одно условие. Если вы примете его, смело играйте свадьбу. А условие мое таково: каждый день на рассвете я буду приходить к вам, и как только наступят сумерки — уходить.

Удивился царевич, не знает, что ответить. Подумав немного, решил царевич: «Приму ее условие, а когда она придет ко мне, что-нибудь да придумаю». И сказал он Лейле:

— Принимаю ваше условие.

— Через пятнадцать дней можете назначать свадьбу.