Жена его высочества

– Представитель Эверии был недостаточно высокого ранга, чтобы самолично обещать вам политическое убежище или военную помощь, – заговорил Амир. – А его свита слишком мала, чтобы вмешиваться в конфликт. К тому же Девятый ксарантир заверил его, что в качестве жениха принял на себя все заботы о вашем возвращении в Вальдею, так что формально повода возражать не было. Под давлением ксарантиров эверийцы забеспокоились о собственной безопасности и предпочли ретироваться, чтобы побыстрее донести трагические новости до своего короля.

Я сделала еще один глоток. С усилием, если честно.

– Он мне не жених, – прошипела глухо. – Не жених.

Амир возражать не стал, спросил коротко:

– Что теперь, принцесса?

Что теперь?! Ну, у меня, разумеется, куча запасных планов, один другого гениальнее, как и целая толпа благородных защитников, выбирай любого! Знаю только… упрямо сдвинула брови… женой Девятого ксарантира я не стану. Не стану.

Я поднялась из-за стола. Стул протяжно проскрипел по деревянному полу. Хотелось бы, чтобы этот звук вышел… э-э… позначительнее, что ли, а не таким пронзительно-жалким.

– Спасибо за гостеприимство, – обронила негромко, но отчетливо. – Есть еще вариант – попытаться добраться до границы Вальдеи. Но без помощи… – Тут я сделала над собой усилие и внесла неприятную, но честную поправку: – И даже с ней… это практически невыполнимо.

Глубоко вдохнула, собираясь с духом, настраивая себя на то, что вот сейчас покину этот островок относительной безопасности и опять куда-то понесусь в ночи. Долго бегать не придется, я же на территории Девятого ксарантира, и его правитель здесь решает все. Так что… когда меня поймают… надо быть готовой и даже как-то спровоцировать, чтобы… чтобы последним представителем королевской династии остался двоюродный дядя. Он откровенный подлец и вероломный предатель, но зрелый мужчина, вальдеец и Э-Тейль, он знает и чувствует страну, а ксарантиры – нет, им на Вальдею и ее благополучие глубоко наплевать. Легко ли было допустить саму мысль о том, чтобы передать трон отца его убийце? Да у меня все внутренности в узел завязывались от такой перспективы, но… меня учили, что долг правителя – ставить заботу о своем народе превыше всего. А я… если перестать храбриться, взглянуть на положение вещей здраво и предположить самое худшее… выдержу ли я трехлетнюю пытку браком с насильником? Мало ли способов найдется у изобретательного жестокого мужчины сделать совместную жизнь невыносимой? Час за часом, день за днем, месяц за месяцем? Хватит ли у меня силы духа, я уж не заикаюсь о реальных возможностях, чтобы противостоять ему раз за разом, защищая даже не себя… Вальдею? Ну а потом? Что я смогу изменить, став полноправной правительницей? И что к тому моменту останется от моей прекрасной волшебной страны?! А изменнику-дяде три года ждать не надо, да и находится он сейчас под условной, но все-таки защитой границ, дворца и нашей скромной армии, а не как я… целиком во власти ксарантиров, на их землях, совсем одна… Вот только… не обманываюсь ли я в эрцоге Э-Тейль как достойном правителе для Вальдеи? Ведь как в родственнике я в нем уже жестоко, смертельно обманулась…

– Арника, горячо благодарю вас, – вынула из ушей крупные рубиновые серьги – по причине жары единственное мое украшение – и уверенно вложила их в ладонь женщины. – Вы позволите забрать платье?

Я подхватила длиннополый календусский наряд со спинки стула.

– Амир! – нахмурилась Арника, бросив быстрый взгляд на главу синдиката.

– Так вы хотите всю ночь бежать до границы? – любезно уточнил тот.

Я едва не сказала что-то излишне эмоциональное, подслушанное тайком у работников в конюшнях… но тут до меня вдруг дошло.

– А у вас есть предложения, Амир? – стремительно развернулась к нему. – У вас было достаточно времени, чтобы присмотреться ко мне. Что вы решили?

В ответ раздалось отчетливое хмыканье. Нет, исходило оно не от главы синдиката, Мейра побери этих календуссцев с их хитростью, изворотливостью, туманными намеками и умением сохранять загадочно-непроницаемое выражение лица. Свое отношение к моей реплике обозначил лысый гигант в узорах. Надеюсь, сам главный вор выскажется яснее, подробнее и желательно словами.

– Я решил, – размеренно заговорил Амир, – что принцесса Вальдеи достойна своих родителей. И трона предков. И что с ней можно заключать сделки напрямую, рассчитывая на здравомыслие, гибкость и щедрость.

Он взметнул черную бровь, подразумевая вопросительную интонацию в последнем предложении. Я усмехнулась. Ну, совсем как глава синдиката пять минут назад, широко и как-то… протяжно, что ли. Забыла, что покалеченные губы таких движений не переносят, оттого и поплатилась болезненной гримасой.

– Здравомыслие и гибкость гарантирую, – подтвердила уверенно. – Как и искреннюю благодарность. Материальное выражение последней будет напрямую зависеть от ценности оказанной помощи и состояния вальдейской казны.