Женщина французского лейтенанта

У Сэма был большой опыт общения с сонными провинциальными гостиницами. Багаж разгружен, лучшие номера выбраны, камин разожжен, ночное белье и прочие принадлежности выложены… и все это за семь минут. Он быстро вышел на улицу, где его ждал извозчик. Короткий пробег, и они остановились неподалеку от другой гостиницы. Оглядевшись по сторонам, Сэм вышел из пролетки.

– Свернете налево и сразу увидите, сэр.

– Благодарю. Вот тебе по заслугам. – Сэм сунул извозчику постыдно жалкое (даже по меркам Эксетера) вознаграждение и, приложив два пальца к котелку, растаял в темноте. Вскоре он увидел методистскую церковь с фронтоном и импозантными колоннами. За одной из них и укрылся начинающий детектив. Сгустилась ранняя ночь под серовато-черным небом.

Долго ждать Сэму не пришлось. Сердце у него подскочило, когда показалась долговязая фигура. Сбившись с пути, мужчина обратился за помощью к мальчишке. Тот довел незнакомца до угла и показал пальцем; этот жест, судя по довольной ухмылке, принес ему больше, чем два пенса.

Чарльз отступил на пару шагов и посмотрел наверх. Потом сделал несколько шагов в сторону Сэма. И, окончательно потеряв терпение, развернулся и вошел в дом. Сэм выскользнул из-за колонны и пробежал до улицы, где находилась «Семейная гостиница Эндикоттов». Постоял на углу. Чарльз не появлялся. Сэм осмелел и бодро прогулялся вдоль складской стены напротив жилых домов. Он выбрал точку, откуда просматривался вестибюль гостиницы. Там никого не было. В нескольких номерах горел свет. Прошло минут пятнадцать, и тут пошел дождь.

Сэм еще немного постоял в мучительных раздумьях, покусывая ногти. И быстрым шагом отправился восвояси.

46

Когда закончатся слова,

Должна включиться голова.
Мы ж верим призракам летучим,
И в то, что мы свое получим.
Довольны жизнью не вполне,
Мечтаем, что в другой стране
Наш труд, пусть здесь ему не сбыться,
Не пропадет, а завершится.

Дитя, пускай хотя бы там

Удача повернется к нам,
И вместе мы вкусим отрады,
А больше ничего не надо.

Артур Хью Клаф. Стихотворение (1849)

Чарльз немного помешкал в убогом вестибюле и постучал в распахнутую дверь, за которой горел свет. Получив приглашение войти, он сделал пару шагов и оказался нос к носу с хозяйкой гостиницы. Она просчитала его быстрее, чем он ее: гость, готовый заплатить за постой пятнадцать шиллингов в день. Поэтому она сразу расплылась в улыбке.

– Желаете комнату, сэр?

– Нет. То есть… я бы хотел поговорить с одной из ваших постоялиц… мисс Вудраф? – У хозяйки вытянулось лицо, а от улыбки не осталось и следа. У Чарльза екнуло сердце. – Она уже здесь не…

– Вы об этой несчастной девушке, сэр. Два дня назад она спускалась по лестнице и поскользнулась. Очень сильно подвернула лодыжку, сэр. Нога так раздулась. Я хотела пригласить доктора, но она даже слышать не желает. Опухшая лодыжка и сама может пройти, это правда. А доктор – дорогое удовольствие.

Чарльз опустил взгляд на набалдашник трости.

– Значит, я не могу ее увидеть.

– Помилуйте… конечно, вы можете к ней подняться, сэр. Это ее взбодрит. Вы, наверно, родственник?

– У меня к ней… дело.

Миссис Эндикотт посмотрела на гостя с еще бо́льшим уважением.

– Вы… адвокат?

После короткой заминки Чарльз подтвердил:

– Да.

– Тогда вы непременно должны подняться, сэр.

– Мне кажется… не лучше ли послать кого-нибудь и спросить… может, лучше отложить мой визит, пока она не поправится?

Он совсем смешался. Вспомнил Варгенна… грех не любит публичности. А он пришел всего лишь затем, чтобы задать несколько вопросов. Желательно внизу, в гостиной… у всех на виду. Пожилая хозяйка задумалась, бросила взгляд на открытый сейф рядом со шведским бюро и, судя по всему, решила, что даже адвокаты бывают ворами… те, кому приходилось оплачивать их услуги, с этим спорить не станут. Неожиданно громко она позвала некую Бетти Энн.

Та взяла его визитку и ушла. Пока она отсутствовала, Чарльзу пришлось отбиваться от назойливых попыток хозяйки узнать причину его визита. Наконец Бетти Энн вернулась. Его приглашают подняться. Он проследовал за тучной служанкой на последний этаж, и она ему показала место, где произошел несчастный случай. Лестница была крутая, и в темноте, не видя ступенек, женщины нередко падали в те дни.

Они подошли к двери в конце мрачного коридора. Сердце у Чарльза колотилось сильнее, чем после подъема на третий этаж.

– Жентльмен, мисс, – представила его служанка.