Женщины Цезаря

Тем не менее законы прошли: второй закон о земле, различные постановления, которые вместе составили leges Vatinae, утверждающие власть Цезаря над его провинциями, и еще многие другие незаметные, но полезные меры, которые Цезарь пытался осуществить уже несколько лет. Царь Птолемей XI, прозванный Авлетом, укрепил свои позиции и стал другом и союзником римского народа. Четыре тысячи талантов осели в банке Бальба в Гадесе, Помпей и Красс получили каждый по тысяче, и Бальб вместе с Титом Лабиеном поспешил на север, в Италийскую Галлию, чтобы начать работу. Бальб будет поставлять оружие и доспехи (где возможно, от лица Луция Пизона и Марка Красса), а Лабиен начал набирать третий легион для Италийской Галлии.

Нацелившись на войну на северо-востоке и в бассейне Данубия, Цезарь относился к Заальпийской Галлии как к помехе. Он не стал отзывать Помптина, хотя презирал этого человека, предпочитавшего улаживать конфликты в бассейне реки Родан дипломатическим путем. Вождь Ариовист из племени германских свевов был новой силой в Дальней Галлии. Теперь он контролировал все пространство между озером Леман и берегом реки Рен, которая отделяла Дальнюю Галлию от Германии. Сначала секваны пригласили Ариовиста на свою территорию, обещая, что он получит треть их земли. Но свевы переходили реку такими массами, что Ариовист вскоре потребовал две трети земли секванов. Волнение охватило и племя эдуев, которые уже много лет имели статус друга и союзника римского народа. Затем гельветы, ветвь большого племени тигуринов, стали покидать свои горные цитадели в поисках более легких условий жизни в плодородных равнинах Галлии.

Угроза войны заставила Помптина организовать более-менее постоянный лагерь недалеко от озера Леман, где он стал со своим легионом в ожидании развития событий.

Цезарь безошибочно определил, что Ариовист – ключ к проблеме, поэтому от имени сената он начал переговоры с представителями германского вождя с целью заключить договор, по которому за Римом оставались все его владения. Цезарю требовалось сдерживать Ариовиста и успокоить многочисленные галльские племена, которых провоцировало вторжение германцев. Делая это, он нарушал договоры, которые Рим заключил с эдуями. Однако это его ничуть не беспокоило. Важнее было установить статус-кво, наименее рискованный для Рима.

Результатом явился сенаторский декрет, называющий Ариовиста другом и союзником римского народа. Все это сопровождалось богатыми дарами лично от Цезаря вождю свевов, что также возымело желаемый эффект. Получив подтверждение своего настоящего положения, Ариовист мог вздохнуть с облегчением. Его галльские поселения – факт, признанный сенатом Рима.

Добиться титула друга и союзника для египетского царя и германского вождя Цезарю было нетрудно. Исконно консервативный, всегда настроенный против больших военных затрат, сенат сразу увидел, что подтверждение права Птолемея Авлета на трон означало, что такие люди, как Красс, не смогут прибрать Египет к рукам, а привилегии Ариовиста отменяли угрозу войны в Галлии. Даже Помпею не пришлось выступать в поддержку Цезаря.

Цезарь терял популярность, но приобрел третью жену, Кальпурнию, дочь Луция Кальпурния Пизона. Восемнадцатилетняя девушка оказалась именно такой женой, какая требовалась Цезарю в этот период его карьеры. Как и ее отец, она была высокой, смуглой, привлекательной – спокойной, с глубоким чувством собственного достоинства, что напоминало Цезарю его мать, которая была двоюродной сестрой бабушки Кальпурнии, Рутилии. Умная и начитанная, всегда веселая, нетребовательная, она вошла в жизнь Государственного дома так легко, словно всегда там находилась. Почти ровесница Юлии, Кальпурния словно бы заменила ее. Особенно для самого Цезаря.

Конечно, он повел себя с женой очень умно. Один из недостатков браков по расчету, особенно заключенных столь поспешно, – это воздействие на молодую жену. Она совсем не знала мужа, и в тех случаях, когда девушка обладала замкнутым характером, как Кальпурния, застенчивость и неловкость возводили стену между супругами. Понимая ситуацию, Цезарь постепенно разрушал эту стену. Он относился к Кальпурнии так, как относился к Юлии, с той лишь разницей, что Кальпурния была женой, а не дочерью. Он занимался с ней любовью ласково, весело, тактично.

Когда Кальпурния узнала от своего довольного отца, что должна выйти замуж за старшего консула и великого понтифика, она испугалась. Справится ли она? Но Цезарь был такой внимательный, такой заботливый! Каждый день он дарил ей маленькие подарки, браслет или шарф, пару сережек, какие-нибудь красивые сандалии, которые привлекли его внимание на рыночной площади. А однажды, проходя мимо, он бросил что-то ей на колени (ей не следовало знать, что он проделывал такое с женщинами не раз и не два). Это «что-то» зашевелилось и тоненько мяукнуло – о, он принес ей котенка! Как он узнал, что она обожает кошек? Как он узнал, что ее мать ненавидит их и не разрешает держать в доме?