Женщины Цезаря

С самого начала апреля никто в Риме не видел младшего консула Марка Кальпурния Бибула. Но в последний день декабря, на закате солнца, он вышел из своего дома, чтобы сложить полномочия.

Цезарь смотрел на него и его эскорт, состоящий из «хороших людей». Двенадцать ликторов впервые почти за девять месяцев несли фасции. Как он изменился! Всегда очень маленький, казалось, Бибул еще больше сжался и одичал, шел, словно у него болели все кости. Лицо – мертвенно-бледное, заостренное, невыразительное, только холодное презрение сверкнуло в ясных глазах, когда они на секунду остановились на старшем консуле и расширились. Больше восьми месяцев прошло с тех пор, как Бибул видел Цезаря в последний раз, и то, что он увидел, явно обескуражило его. Он усох, а Цезарь вырос.

– Все, что Гай Юлий Цезарь сделал за этот год, недействительно! – крикнул Бибул собравшимся в комиции.

И увидел, что все смотрят на него неодобрительно. Младший консул содрогнулся и больше не проронил ни слова.

После молитв и жертвоприношений Цезарь выступил вперед и дал клятву в том, что выполнял обязанности старшего консула, насколько позволяли ему знания и способности. Затем он произнес свое прощальное слово, над которым размышлял несколько дней, так и не решив, что именно сказать. Пусть его прощание будет кратким. Пусть оно не будет иметь ничего общего с этим ужасным консульством, которое наконец-то закончилось.

– Я – римский патриций из рода Юлиев. Мои предки служили Риму со времен царя Нумы Помпилия. Я, в свою очередь, служил Риму как flamen Dialis, как курульный эдил, как судья, как великий понтифик, как городской претор, как проконсул в Дальней Испании и как старший консул. Все – in suo anno, в положенное время. Я вошел в сенат более двадцати четырех лет назад и наблюдал, как его сила убывает – так же неотвратимо, как убывает жизненная сила в стареющем человеке. Ибо сегодня сенат – это глубокий старик. Урожай созревает и убирается. В один год он богатый, в другой – случается недород. Я видел зернохранилища Рима полными и видел их пустыми. Я был свидетелем первого настоящего диктаторского правления в Риме. Я видел бесправных плебейских трибунов и был свидетелем расцвета трибуната. Я видел Римский форум, освещенный неподвижной холодной луной, молчаливый, как могила. Я видел Римский форум, залитый кровью. Я видел ростру, ощетинившуюся человеческими головами. Я видел, как дом Юпитера Всеблагого Всесильного рухнул в пламени, и видел, как он вновь возродился. И я видел появление новой силы – безымянных, доведенных до нищеты воинов, которым после окончания службы приходилось умолять отечество дать им пенсию. И очень часто я видел, как им отказывают. Я жил в переломное время, ибо с тех пор, как я родился – сорок один год назад, – Рим очень сильно изменился. К его владениям добавились провинции Киликия, Киренаика, Вифиния-Понт и Сирия. Прежние провинции теперь не узнать. В мое время Срединное море стало воистину Нашим морем. Наше море – из конца в конец. Гражданская война прокатилась по всей Италии, и не один раз, а семь. За мою жизнь римлянин впервые обратил войска против своего города. Против Рима, его родины. И Луций Корнелий Сулла не был последним, кто сделал это. Но за всю мою жизнь ни один иноземный враг не ступил на италийскую землю. Могущественный царь, который боролся с Римом двадцать пять лет, потерпел поражение и умер. Он стоил Риму жизни почти ста тысяч граждан. Но даже он не обошелся Риму так дорого, как гражданские войны. Все это случилось только на моем веку. Я видел, как храбро умирают люди, слышал предсмертные стоны; я видел децимацию и распятие. Но больше всего гневит меня травля выдающихся людей и губительное упорство посредственностей. Каким Рим был, есть и будет – это зависит от нас, римлян. Любимые богами, мы – единственный народ в мире, который понимает, что сила распространяется во всех направлениях: вперед и назад, вверх и вниз, вправо и влево. Таким образом, римляне в некотором роде равны своим богам, в отличие от всех других народов. Потому что ни один другой народ не понимает себя. Мы должны постараться понять себя. Понять, чего требует от нас наше положение в мире. Понять, что междоусобная борьба и постоянная оглядка на прошлое погубят нас. Сегодня я перехожу от вершины моей жизни, от года моего консульства, к другим делам. Нужно стремиться к новым вершинам, ибо ничто не стоит на месте. Я – римлянин от основания Рима, и прежде, чем я уйду, мир узнает этого римлянина. Я молюсь Риму, я молюсь за Рим. Я – римлянин!

Цезарь покрыл голову краем тоги с пурпурной полосой:

– О Юпитер Всеблагой Всесильный, если ты желаешь, чтобы так к тебе обращались, назову тебя так, если нет – назову любым другим именем, какое ты изберешь! О великий бог или богиня – какой пол пожелаешь ты избрать, о ты, являющийся духом Рима! Молю тебя, наполняй и впредь Рим и всех римлян твоей животворной силой. Молю, чтобы ты и Рим стали еще могущественней. Да будем мы всегда соблюдать и чтить наш договор с тобой! Да здравствует Рим!