Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека

И не только в древности, но и в последующие времена наиболее последовательные участники и участницы революционных движений отдавали себе более или менее ясный (стало быть, и более или менее смутный) отчет в том, что торжество справедливости на Земле невозможно без ниспровержения частной собственности и установления общественной собственности. В самом деле, если бы спросили Софью Перовскую, во имя чего она, вразрез со своей нежной и доброй женской натурой, пошла на убийство царя, то не ответила ли бы она, что пошла на такое во имя ликвидации всех форм эксплуатации труда и угнетения человека человеком, – единственно ради установления справедливого общественного устройства, – всеми народовольцами мыслившегося не иначе как социалистическим общественным устройством, о чем свидетельствует хотя бы знаменитый «Царь-голод» Алексея Николаевича Баха. Конечно, в этом деле они связывали все свои надежды с разночинной революционной интеллигенцией и, в лучшем случае, с революционными возможностями крестьянства, но в этом уже сказалась их историческая ограниченность, помешавшая им увидеть в возникавшем уже и в России рабочем классе ведущую силу социальный революции. Короче говоря, нравственность и революционность – синонимы и как та, так и другая подсказывали единственное возможное основание для справедливого общественного устройства – это общественная собственность на средства производства. Но ясное и четкое понимание путей и методов общественного переустройства из всех женщин-революционерок было присуще единственно коммунисткам, ибо только марксизм- ленинизм подвел научную основу под этот этический, диктуемый совестью, идеал человека – социализм и коммунизм. И только героини Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР, а также героини Великой Отечественной войны и знаменитых советских пятилеток, только героини рабочего и коммунистического движения, а также и социалистического и коммунистического строительства в нашей стране и за ее рубежами, – с исчерпывающей ясностью отдают себе отчет в том, что справедливость и коммунизм – синонимы, как синонимы – нравственность и революционность, что единственно только этический принцип общественной собственности на средства производства гарантирует от социального неравенства, так оскорбляющего и ранящего нравственное чувство справедливости в человеке вообще и в женщине как человеке в особенности. Только они исчерпывающе понимают, что эта великая цель может быть достигнута лишь путем освобождения труда, путем марксистско-ленинского просвещения и организации того класса, рабочего класса, который самой историей призван возглавить борьбу за претворение этого нравственного идеала в жизнь. Именно за это, за рабочее дело, сознательно и с радостной готовностью отдали свои жизни герои и героини ленинской Коммунистической партии и Ленинского Комсомола, герои и героини великого и многонационального советского народа.

Мы уже говорили о том, что нравственная поддержка со стороны женщины, ее одобрение, не раз служила к росту революционера-мужчины. Благословение любимой, неотступные думы о ней, ее глубокий взгляд и нежная улыбка, весь ее милый, до боли близкий и бесконечно родной образ, не раз спасали профессионального революционера в долгие дни заточения, неудач и уныния, во время самых жестоких пыток и издевательств со стороны классовых врагов, как являлись и лучшей наградой в случае успеха. Я не говорю уже о том, что перед сознанием революционера, каким бы суровым ни сделала его полная тревог и треволнений работа, в самые ответственные моменты его жизни всегда и неизменно высился образ матери, его зачавшей и его вырастившей, – как воплощенная доброта и справедливость. Этот образ его никогда и нигде не покидает, ободряет и направляет его в самых дерзновенных его действиях на благо трудового народа, этим образом он клянется и перед ним же и исповедуется во всех своих прегрешениях. И сколь велико значение женщины в нравственном и революционном сознании и росте человека и человечества, никто и никогда не будет в состоянии измерить, – до того оно глубоко, разносторонне и всеобъемлюще. Ибо сказывается не только в нравственно-революционном подвиге самой женщины, не только в прямом воспитательном ее влиянии, не только в материнской ласке и женской ласке вообще, не только в неотразимом нравственном воздействии самой женской красоты, изящества и поэтичности самого облика женщины, оно сказывается – для мужчины, и не только для мужчины, – в самом наличии женского начала в природе вещей.