Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека

Капитализм уродует не только телесную красоту женщины и не только душевно калечит ее, он извращает и развращает ее духовно, искажает ее моральный облик. С потрясающей силой этот факт показан на полотнах и в картинах Анри де Тулуз-Лотрека, с исключительной документальностью запечатлевшего тему продажной любви и образы проституток. Каждое его произведение – обвинительный приговор обществу, превратившему самое интимное в жизни женщины – любовь – в предмет профессии, тяжкого «труда». Произведения Лотрека тем более вопиют против частнособственнической основы строя эксплуатации, что художник был далек от морализирования по поводу им изображенного. Однако, как правильно заметила автор монографии о замечательном художнике, сделавшем главной темой своего творчества человека, Н. И. Воркунова, «отсутствие морализирования отнюдь не есть отсутствие оценки, хотя отношение художника к изображаемым явлениям не обнаруживается прямолинейно, а иной раз даже замаскировано собственно художественными находками.

Уже само изображение повседневного быта проституток как устоявшегося, имеющего свои порядки и традиции образа жизни, ставшего для этих женщин обыденным, нормальным, едва ли не естественным способом существования – уже этот подход к теме воплощает глубоко пессимистический взгляд Лотрека на современное ему общество, где аморальное и противоестественное оказывается приемлемым и привычным. Величайшее надругательство над личностью и достоинством человека, ставшее прозаической нормой существования, – сама констатация этого факта оборачивается решительным обвинением обществу.

Ужасное, ставшее обыденным, и обыденное, таящее в себе нечто ужасное, – таковы два аспекта видения мира, питающие творческий метод Тулуз-Лотрека и составляющие содержание его гротеска» (Воркунова Н. Тулуз-Лотрек. М.: Наука, 1972. С. 174–175).

Тему Тулуз-Лотрека в литературе продолжил наш соотечественник А. И. Куприн в знаменитом романе «Яма».

Я очень долго думал, дать ли из серии работ Лотрека здесь, в трактате о женственности и в главе «Женщина и идеал», хотя бы одну, и если дать, то какую. А потом решил: какое же я имею право не дать, если дело идет о самой насущной задаче человечества – решительного ниспровержения общественного строя, одинаково калечащего нравственный облик и женщины и мужчины, и остановил свой выбор на одной- единственной, кажущейся мне особенно страшной картине Лотрека «Со своей милой (В кабачке)» (илл. 85). «В картине Лотрека представлены не просто усталые люди “низшего” круга, но уже явно личности, находящиеся на самом дне буржуазного общества. Их облик и манеры не оставляют сомнения в том, что здесь представлены стареющая проститутка и сутенер. Оба они, в особенности мужчина, сильно нетрезвы… Оба смотрят куда-то влево, как будто навстречу входящие в кафе посетителям и, очевидно, в расчете на какую-то поживу. Женщина прищуренными глазами выискивает “клиента”, на лице сутенера скользит гнусная развязная усмешка. Во всем облике этих людей – женщины с помятым опухшим лицом и рыжими крашеными волосами, мужчины в потрепанном котелке и полосатом шарфе – вызывающе проявляются их вульгарность и порочность» (Воркунова Н. Тулуз-Лотрек. М.: Наука, 1972. С. 69–70).

Нет, решительно нет: не вяжется с нравственным сознанием человечества этот образ изуродованной женской красоты, как и эксплуататорский антиобщественный строй, его породивший! И напротив, как нельзя лучше гармонируют с нравственным идеалом людей образы торжествующей женской красоты. Торжество совести всегда, во все времена ассоциировалось с торжеством женственности, как и угнетение совести – с угнетением женственности.