Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека

Вы, конечно, обратили внимание на то, что роль творящего начала в создании идеального образа, иными словами, роль первоначальной влюбленности здесь отдана ему, а не ей. Она же выступает здесь в роли дарительницы счастья и эталона для создания идеального образа. Ибо хотя в основе любви лежит отношение любящего и любимого существ и в принципе можно себе представить обратное соотношение, а именно, роль творящего начала в создании идеального образа любимого существа приписать ей, тогда как его наделить ролью дарителя счастья и эталона для создания идеального образа, и хотя в действительности так нередко и бывает, но каждому ясна известная «искусственность» такого обратного соотношения, чтобы оно было правилом (а не исключением). Ведь идеальный образ прежде всего внушается внешностью (влюбляются и в самом деле, как правило, с первого взгляда), изящной внешностью. Изящество же в собственном смысле отличает, как мы видели, именно женщину. Поэтому роль реального эталона для создания идеального образа любимого существа приличествует ей, тогда как роль творящего начала в его создании должна быть отведена влюбившемуся в нее мужчине. И женщина, следовательно, и в самом деле отвечает на любовь.

Конечно, от нас не скрыто то обстоятельство, что бывает и по- другому: он влюблен в нее, она же в другого, который, в свою очередь, тоже влюблен в другую (не в нее). Об этом, кстати, хорошо сказано у Гейне (привожу в переводе Алексея Николаевича Плещеева).

Красавицу юноша любит;
Но ей полюбился другой.
Другой этот любит другую
И н́азвал своею женой.

За первого встречного замуж

Красавица с горя идет;
А бедного юноши сердце
Тоска до могилы гнетет.

Старинная сказка! Но вечно

Останется новой она;
И лучше б на свет не родился
Тот, с кем она сбыться должна!

(См.: Плещеев А. Н.

Полное собрание стихотворений. М.; Л.: Сов. писатель, 1964. С. 294.)

Конечно, повторяем, бывает и так и даже, как видим, очень часто: ведь сказано, что эта старинная сказка вечно остается новой. И все же не этот случай характеризует естественный механизм любви, если позволено выразиться столь прозаически в таком романтически-поэтическом деле. Механизм этот в его чистом виде, не обремененном случайностями, представляется мне именно таким, как он обрисован выше, хотя возможны различные отклонения от него, к числу которых относится и изображенный Гейне классический случай. Отклонения эти, по моему глубокому убеждению, связаны с реальной сложностью человеческой любви и с преобладанием в ней то физиологического, то психологического, то возрастного, то чисто нравственного факторов, неизбежно затемняющих этот естественный (и простой) механизм любви. Разобравшись в этом механизме, мы можем разобраться в любом другом случае, не разобравшись же в нем, любой решительно случай любви останется недоступным нашему пониманию.