Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека

«Я родилась над теми берегами,
Где волны, как усталого гонца,
Встречают По с попутными реками.

Любовь сжигает нежные сердца,

И он пленился телом несравнимым,
Погубленным так страшно в час конца.

Любовь, любить велящая любимым,

Меня к нему так властно привлекла,
Что он со мной пребыл неразлучимым.

Любовь вдвоем на гибель нас вела; <…>

<…>
Но если знать до первого зерна
Злосчастную любовь ты полон жажды,
Слова и слезы расточу сполна.

В досужий час читали мы однажды

О Ланчелоте сладостный рассказ;
Одни мы были, был беспечен каждый.

Над книгой взоры встретились не раз,

И мы бледнели с тайным содроганьем;
Но дальше повесть победила нас.

Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем

Прильнул к улыбке дорогого рта,
Тот, с кем навек я скована терзаньем,

Поцеловал, дрожа, мои уста.

И книга стала нашим Галеотом!
Никто из нас не дочитал листа».

Рассказ Франчески да Римини произвел на поэта потрясающее впечатление, как о том свидетельствует он сам:

Дух говорил, томимый страшным гнетом,
Другой рыдал, и мука их сердец
Мое чело покрыла смертным потом;
И я упал, как падает мертвец.

(Данте.

Божественная комедия:

Ад / Пер. М. Лозинского. М.: ГИХЛ, 1940. С. 62–63.)

В приведенных строчках мы, кстати, видим явный намек на то, что женщина отвечает на любовь: «Любовь сжигает нежные сердца. И он пленился телом несравнимым». Он первый влюбился в нее, она же зажглась ответным к нему чувством: «Любовь, любить велящая любимым, / Меня к нему так властно привлекла, / Что он со мной пребыл неразлучимым». Лишь в порядке исключения женщина и мужчина меняются в этом местами, и такие исключения редко приводят к счастливой любви – к любви взаимной.

Прекрасная иллюстрация Дорэ к приведенному месту из Дантова «Ада», в котором повествуется о любви Паоло и Франчески, показывает нам вечные адовы муки, к которым они приговорены в наказание за любовь (илл. 50).