Жернова судьбы

Лошадь летела стрелой, Василий, который тоже был весьма искусным наездником, делал всё возможное, чтоб облегчить ей ношу. Вот ему показалось, что они скачут знакомым перелеском, и сердце радостно ворохнулось в груди: «Сейчас, сейчас! Ещё чуть-чуть!» Спустя полчаса он вынужден был притормозить и остановиться: в воздухе стоял дымный чад, конь забрыкался и не хотел скакать дальше. Ноздри его тревожно раздувались, чуя запах гари и опасности.

– Что ж там происходит?! – пробормотал Василий.

Он стащил шейный платок, замотал коню морду и повёл его в поводу. Подойдя к самому поместью, не поверил своим глазам: изящные ворота были сорваны с петель и повалены, вход преграждали несколько телег, около которых был выставлен караульный отряд. Увидев пришельца, два дюжих мужика неторопливо подошли к нему, отобрали повод и схватили под руки:

– Ты кто таков будешь? – грозно спросил один.

– Я чиновник, приезжал сюда с проверкой, не помните? Отведите меня к вашему главарю… Есть он у вас?

Подошёл третий мужик:

– Что тут? Кто это?

– Да вот, требует, чтобы мы его к Ивану отвели.

– Иван Андреевич ваш главарь? – уточнил Василий. – Он меня знает, я как раз хотел с ним поговорить! Он меня знает! – повторил.

– Ладно, Пахом, Митрий, отведите, коли просит, – приказал Нефёд.

Могучие ребята повлекли молодого человека за собой. Василий шёл, озираясь по сторонам: тут и там с озабоченным видом сновали мужики и молодёжь, в руках у них были у кого грабли, у кого вилы или топоры, кто-то нёс охапки дров да веток, кто тащил брёвна. На тщательно разбитых лужайках горели костры, ярко освещавшие всё вокруг, валялись доски, несколько мужиков что-то мастерили, постукивая топорами. Спиной к ним стояла группа крепостных, поглядывая на господский дом, они что-то обсуждали.

– Ваня, мы вот барина привели, говорит, тебя знает, – сказал один из конвоиров.

– Кто такой? – Иван резко обернулся, посмотрел на Василия и осёкся. – Оставьте, я его знаю, спасибо, ребята!

Он стал лицом к чиновнику:

– Василий Алексеевич! Я же вас просил! Я пытался до вас достучаться! Зачем вы здесь? К чему?! – в руках его была карта, он сунул её здоровенному бородатому мужику, схватил чиновника за локоть и увлёк за собой. Все движения его были порывистыми, он словно сдерживал кипящую силу, вот-вот готовую прорваться наружу. Глаза ярко блестели в темноте.

– Иван Андреевич, я здесь единственно для того, чтобы отвести от вас беду! – горячо заговорил Василий. – Я заподозрил, что вы замыслили преступление, и приехал отговорить вас!

– Поздно, Василий Алексеевич, поздно! Жернова Господни уже начали свою работу, и остановить ничего нельзя. Даже не пытайтесь! Уезжайте подобру-поздорову!

– А где Зарецкий? – жадно полюбопытствовал молодой человек.

– В доме закрылся вместе с Федькой да со сворой своей, – небрежно бросил Иван.

– Никто ещё не пострадал?

Иван внимательно посмотрел ему в глаза:

– Кого-то мужики убили, до кого добрались, а его я трогать не велел, как и Федьку! – глаза полыхнули серым пламенем. – Это личное!

– И что думаешь делать? – продолжил расспросы чиновник.

– А тебе что, Василий Алексеевич? – ухмыльнулся парень. – Уезжай отсюда, пока не поздно!

– У меня, Иван Андреевич, к нему тоже счёты есть! – неожиданно даже для себя заявил чиновник. – Как ты помнишь, он моей смерти хотел! Так что позволь уж мне решать…

Иван смерил его взглядом:

– Ну, что ж, дело твоё. Я попытался тебя отговорить…ты не послушал, – уголок губ дёрнулся вверх. – А болтать мне недосуг, – он отвернулся от Василия.

– Ванятка, ну что, когда выкуривать зачнём?

– А как ребята лествицу закончат. Митяй, как? Долго ещё? – зычно спросил он.

– Шабаш, смастрячили! – отозвался плотник.

– Ну всё, пора! Парни, зажигай!

Тут же, повинуясь приказу вожака, от костров отделилось несколько молодых мужиков и с зажжёнными факелами побежали к помещичьему дому. Только сейчас Василий заметил, что у дверей и по периметру здания навалены ворохи веток, а окна разбиты. Занялся огонь, затрещали сучья, дым повалил внутрь.

– Дядь Гаврила, давай, подёрнем! – скомандовал Иван, и они, крякнув, подняли огромную лестницу и приставили её к стене дома. Из окна девичьей выглядывали испуганные личики кружевниц.

– Сейчас, красавицы, мы вас выпустим! – крикнул Ваня. – Дядь Гаврила, иди со своими к чёрному ходу, боюсь, как бы там не напортачили!

Суровый кузнец молча ушёл, махнув рукой подмастерьям.

– Сеня, Федот, держите! – приказал Иван и двое конюхов мгновенно встали около лестницы.

Он принял из рук помощников топор и легко, чуть дотрагиваясь кончиками пальцев до перекладин, побежал вверх. Махнул рукой девушкам, чтобы они отошли вглубь, разбил стекло и исчез в светлице.

– Кто там? – спросил Василий у парней.

– Девки, кружева плетут на продажу, – хмуро ответил один из них. – Света белого не взвидят, день-деньской сидят, на улицу не выходят.

– Рогатки у их на горле, – показал рукой второй. – Чтоб не спали.

– Рогатки?! – Василий аж задохнулся, скинул сюртук, закатал рукава сорочки, огляделся и прихватил лежащий неподалёку топорик. – Ребята, держите!