Жернова судьбы

– Да. Дунька-птичница – хорошая девка? Ты её знаешь?

– Знаю, Александр Андреич. Хорошая девица, справная, рукодельница, у ней всякая работа спорится. А что?

– А то, что она немая?

– Так это случайно вышло. Её свинья в детстве сильно напугала, когда она только начинала говорить, вот и замолчала.

– То есть, – пристально посмотрел на него Саша, – она тебе нравится?

– Как нравится? – не понял Иван. – Она хорошая девица, знаю её с детства.

– Ну-с, чего кота за хвост тянуть? – прихлопнул ладонью по столу барин. – Вот твоя вольная, Ваня, подписанная мною.

Иван насторожённо молчал.

– Что ж, ты не рад, гляжу? – прищурился Саша. – Ну, это твоё право: не верить мне. Но это, действительно, документ. Спроси же меня! – повысил он голос.

– О чём спросить?

– О том, как его получить, дурак! – уже сердито сказал Саша.

– И что… мне для этого нужно сделать… барин? – тихо спросил Иван.

– Жениться! – быстро и весело ответил сводный брат.

– Этого я сделать не могу, – так же тихо ответил Иван.

– Но я выдам вольную только при таком условии! Тебе и твоей жене. На двоих. Дунька-птичница. Прекрасная баба для тебя!

– Вы уже прежде говорили об этом, Александр Андреич. Это не шутка. Я не могу жениться, – твёрдо сказал парень.

– Ну, на нет и суда нет! – Саша встал и медленно порвал вольную, сложил пополам, опять порвал, потом ещё раз, ещё и, наконец, швырнул мелкие клочки бумаги Ивану в лицо. – Готовься, конюх!

– К чему?

– Сегодня днём твоя свадьба. С Дунькой-птичницей, – осклабился барин.

– Но я же… Александр Андреич…ваша милость, – Иван даже заикаться стал. – Я же отказался от вольной!

– Ну да, – глаза Саши, как два куска стали, вонзились в ничего не понимавшего парня.

– Так зачем жениться?

– Затем, что я так решил, холоп! Моей воли достаточно. И объясняться я не намерен! Пшёл с глаз моих, дурак!

– Но, Александр Андреич, брат… – в голову полетело тяжёлое пресс-папье, Ваня еле успел увернуться.

– Что ты сказал?! Брат?!! Это если мой отец надумал в какую девку своё семя спустить, мне всякого ублюдка братом называть?! Щенка приблудного от сучки подзаборной?! – рассвирепел Саша.

– Не надо так, барин, – покачал головой Иван, чувствуя, как сердце наливается тяжёлым гневом. – Не надо так про мою мать!!

– Ты угрожать мне вздумал, скот?! – барин уже не контролировал себя, ярость окончательно взяла верх над благоразумием, и он, забыв, что непокорный холоп уже дважды поднимал на него руку, размахнулся, чтобы ударить. Не получилось. Иван с лёгкостью перехватил замах и с такой же лёгкостью вывернул его руку, заставив согнуться и заверещать от боли.

– Я не угрожаю, барин, просто негоже благородному человеку говорить поганые слова ни про чью мать!

– Федя, Клим, на помощь! – громко, насколько это было возможно в согнутом положении, попытался крикнуть Саша, но широкая ладонь сводного брата запечатала его рот.

– А не шумел бы ты, барин, – пробормотал Ваня, оглядываясь, чем бы заткнуть не в меру голосистого братца. Увечья наносить он ему не хотел, но обездвижить и обеззвучить было надо. Перехватив в сгиб локтя его шею, Ваня основательно придушил барина, не обращая внимания на слабые попытки высвободиться. Не найдя ничего подходящего, оторвал манжеты, те самые, из-за которых его избили в первый раз, засунул их в рот сводного брата, подождал, пока он обмякнет и аккуратно уложил бездыханное тело на пол. Осмотрелся, оторвал шнурки от тяжёлой бархатной портьеры и крепко связал барина по рукам и ногам. Перетащил его на диван, стоящий вдоль стены и прикрыл пледом. Послушал, дышит ли, удовлетворённо кивнул. Пригладил растрепавшиеся за время недолгой схватки волосы, глотнул воды, несколько раз вдохнул-выдохнул и вышел за дверь.

– Слушаюсь, барин! – негромко сказал в небольшую щель и тихонько прикрыл дверь.

– Тише! – прошептал Сеньке-казачку. – Барин почивать изволит и не велели шуметь!

Теперь надо было срочно найти Пульхерию и бежать. Сегодня удача была на их стороне: не успел пройти и двух шагов, как навстречу выбежала Палаша. Иван шепнул ей только одно слово:

– Бежим!

Сметливая девушка тут же всё поняла, кивнула и сказала:

– Савку к чёрному ходу за вещами!

Тут уже кивнул Ваня:

– А псы барские?

– Пьяные спят вповалку.

Они разошлись. Весь диалог занял не более двух секунд. Затем время помчалось всё быстрее и быстрее. Иван вышел из господского дома, стараясь идти спокойно и размеренно, дошел до конюшни, нашёл Савву и отправил его к чёрному ходу. Вывел коней и начал запрягать кибитку.

– Поедет кто куда? А, Ваня? – полюбопытствовал Федот на правах старшего конюха.

– Да барыня решила в город прокатиться, для ребёночка, что ли, чего приискать, – как мог равнодушнее ответил Ваня, хотя сердце бухало так, что чуть из груди не выскакивало. Снарядив кибитку, пошел за вещами и связал кое-что в малый узелок, чтоб он мог поместиться под одеждой.

– Ты возьми тулуп, Ваня, да шапку тёплую! – посоветовал Федот. – И исподнее тёплое вздень! Барыня-то в кибитке поедет, а ты наверху, охолонёшь!

– Хорошо, дядя Федот, так и сделаю. Да мы к вечеру вертаемся.

– Тем паче. К вечеру ещё подморозит, мотри, не замёрзни!