Жернова судьбы

Увидев угол лавки, в которой продавались разнообразные изделия конской упряжи, он подошёл и стал разглядывать нарядные шлеи да шоры, как вдруг увидел русские рубахи, аккуратно сложенные на самый грай прилавка. Что-то показалось ему знакомым. Ваня взял одну рубаху, развернул и стал рассматривать вышивку по вороту да рукавам. Внезапно слёзы навернулись на глаза: он узнал знакомую работу, орнамент был выполнен Лизой, дочкой Парфёна Пантелеймоныча.

– Скажите, пожалуйста, уважаемый торговец, кто поставляет вам этот товар? – спросил Ваня.

Харитон Кузьмич, глянув на молодого человека, улыбнулся:

– Ваш знакомый, Михаил Петрович?

– Мой гость дорогой и друг, Иван Андреевич Ковалевский, – сказал граф. – Весьма учёный юноша.

– Иду, ваша милость! – отозвался торговец. – Что привлекло ваше внимание?

– Вот эти рубахи откуда у вас?

– Эти замечательные изделия наряду с прочим другим товаром поставляет нам Парфён Пантелеймонович Огородов, очень хороший и порядочный купец. Мы довольно долго поддерживаем с ним торговые отношения, ни разу обоюдно не разочаровывались.

– Парфён Пантелеймоныч, – прошептал Ваня.

На него словно повеяло чем-то дорогим и близким, как будто кто-то передал добрый и ласковый привет из родных мест.

– Вы знаете ли его? – поинтересовался лавочник.

Михаил Петрович подошёл поближе, чтоб тоже поучаствовать в разговоре.

– Родом я из тех мест, что и Парфён Пантелеймоныч, семью его знаю, особенно младшую дочь, Лизавету Парфёновну, которая вышивку эту делала.

– Вот оно что! – уважительно сказал купец. – Нечасто господ встретишь, уж извините, Михаил Петрович, кто бы в русских орнаментах разбирался, да ещё мог одну вышивку от другой отличить!

– Ишь ты! – удивлённо воскликнул граф. – Кто бы мог подумать! И в чём же, Иван Андреевич, принципиальное отличие этой вышивки от любой другой?

– Михаил Петрович, во-первых, это не просто вышивка, это, прежде всего, мощный оберег, доставшийся от наших предков, когда они жили в единении с природой, а не так, как мы сейчас – оторваны от неё. Это разве вышивка, – медленно сказал Ваня, поглаживая пальцами нарядную гладь. – Это целая песня. И как не бывает одинаковых песен, тако же и здесь каждый стежок несёт своё значение. Вы знаете, по орнаменту можно распознать, откуда человек родом, из какой губернии, даже из какого села, какого он возраста, богат или беден, женат или холост. Да ещё каждая мастерица добавляет к орнаменту что-то своё, какой-то особый знак, стежок, – улыбнулся Иван. – Смотрите, граф, видите, вот здесь! Это рубаха с петухом, им украшались рубахи мужчины – главы семьи. Петух – это не только вестник зари, восходящего солнца, но и олицетворение мужского начала и очага дома.

– Петуха вижу! – обрадованно сказал граф. – А в чём же особый знак?

Иван усмехнулся:

– Надобно знать, куда глядеть! Видите: хвост?

– Да.

– Нижнее перо хвоста закручивается вниз, как будто кудрявится.

– Вижу.

– Это и есть почерк мастерицы. Лизавета Парфёновна так своему батюшке рубахи вышивала, чтоб у него удача в делах была, сила мужская и здоровье. Эти-то, наверное, девушки вышили, но придумка её.

– Очень интересно! – воскликнул Михаил Петрович. – Говорите, мужская сила и здоровье?

– Ну да.

– Харитон, ты уж, пожалуйста, мне вот эту рубаху заверни да на счёт запиши!

– Будет сделано, ваше сиятельство.

– Это что ты покупаешь, Мишель? – подошли женщины, тоже довольные и румяные.

– Да вот, Катюша, Иван Андреевич нас развлекал рассказами о том, какой силой обладает русская вышивка, и я решил прикупить себе рубаху, как хозяину дома и очага.

– Дома наденешь, – засмеялась графиня. – Посмотрим, какой из тебя крестьянин получится!

– Вот ещё что, Харитон Кузьмич, – обратился к лавочнику граф. – Нет ли у тебя намерений писчебумажным товаром торговать? Книги, особливо для детей, бумага, грифели и так далее? Не думал?

– Так ведь спрос на этот товар очень низкий, ваше сиятельство, – словно оправдываясь, сказал могучий купец. – Не требуется никому…

– Это правда. Видите ли, друг мой, в граде нашем не очень уж ценится образованность и учёность. Детей учат мало, девочек почти совсем не обучают… Недоросли одни кругом. Как родители не понимают, что грамотное чадо больше пользы и себе, и отечеству принесёт!

– Ваша правда! – поддакнул Харитон.

– Это я к вопросу о телескопе да о микроскопе, Иван Андреевич, – ухмыльнулся граф. – Только в Москву или Петербург писать надо. Вот так вот. Ну, пойдёмте в карету?

– Благодарствуем, ваше сиятельство, что пришли в нашу лавчонку, покупки в лучшем виде Митраша доставит! – купец вежливо поклонился именитым посетителям.

***

– Барыня, барыня, а можно вас о чём-то попросить? – Даша расчёсывала волосы Пульхерии, чтобы надеть ночной чепец.

– Спрашивай, – девушка смотрела на себя в зеркало, отмечая, что худоба и истощённость, наконец, её оставили.