Жернова судьбы

– Не кручинься, милая моя, будет и у нас праздник, – пообещал Иван, приобняв её покрепче.

– Мне и так хорошо, Ванечка, и ничего боле не надо, – ответила она, вскинув на суженого голубые озёра, до краёв наполненные любовью и преданностью.

Кульминацией праздника было взятие снежного городка. Крепость, выстроенная в Симбирске, на льду реки Волги, являла собой настоящее чудо! Стены её были сложены из больших блоков спрессованного снега, после чего вся конструкция обливалась водой и поверх ледяных стен строители наращивали крышу. В крепостной стене сделали ворота с дугообразной аркой, покрытой затейливым узором, а в центре городка, сразу за воротами, вырубили большую открытую полынью.

Перед боем участники разделились на две группы: одна должна была осаждать город, а другая – защищать его. Выстроившись в боевом порядке, удальцы ждали только сигнала, по которому нападающие начнут атаковать стены снежного городка, а защитники, вооруженные метлами, снежками, кольями да еловыми ветками, будут отгонять их.

Зрителям, стоящим на возвышении открывалась вся панорама битвы. Вот прозвучал сигнал трубы, и потеха началась! Нападающие, частью пешие, частью конные, ринулись на штурм. Всадники пытались запугать защитников рёвом, криками, топотом копыт, а «пехотинцы», используя веревки и крючья старались взобраться по стенам. Защитники же отбивались вовсю: отмахивались кольями и плётками, палили из ружей холостыми патронами, чтобы напугать и прогнать коней, хлестали атакующих колючими еловыми ветками, швыряли со всей мочи снежками, лили со стен холодную воду и сбрасывали снежные глыбы. Хохот, крики, шум, гам, конский топот, пальба – всё слилось в единую симфонию нешуточной битвы.

– А когда же будет взят город? – спросила графиня.

– Если кто-нибудь из нападающих взломает ледяные ворота, крепость считается взятой, – сказал Михаил Петрович.

– Граф, видите, какой-то смельчак прорвался внутрь! – воскликнула Пульхерия, с живым любопытством наблюдавшая за зрелищем.

– Ой, ой! – закричала уже Екатерина Ильинична. – Бедняжка! Смотрите, его окунули в прорубь!

Действительно, обороняющиеся сунули парня в полынью, а потом стали валять его в сугробе, набили снег под рубаху и натёрли ему лицо до красноты. Но это время прочие нападающие и многие не выдержавшие азарта зрители набросились на крепость и разрушили ее до основания.

– Всё! – воскликнул Ваня, чудом устоявший на месте. – Игра закончилась!

– А кто же победил? – спросила графиня.

– Весна! Весна-красна победительница! – ещё громче вскричал он.

Окружающие захлопали и подхватили его крик:

– Ура, весна! Весна-красна!!

– Что ж, осталось посмотреть, как чучело зимы сожгут, – сказал граф.

– Милый, я устала, – пожаловалась Екатерина Ильинична.

– Да и я тоже, Ванечка, – поддержала её Пульхерия. – Что-то у меня спина немного ноет. Поедемте домой?

Мужчины нисколько не возражали: Иван думал о предстоящей встрече с нахалом лавочником, а Михаил Петрович, слегка пьяненький, хотел уже домой, в халат, в тишину, возможно, хотел рюмочку коньяку…

– Никогда не было так весело на Масленицу, верно, Катенька? – подвёл итог граф, когда они ехали обратно в коляске. – Вот что значит хорошая компания!

Компания была согласна.

Когда они приехали домой, графиня распорядилась насчёт обеда и пошла отдохнуть, граф удалился в кабинет, молодые направились в покои, и тут Пульхерия передала Ване просьбу служанок. Он удивился, но возражать не стал.

– Только, думается мне, Пусенька, надобно графа в известность поставить, как-то он к этой затее отнесётся. Ежели хоть что супротив скажет, мне не следует его воле перечить. Он глава и порядки здесь его.

Пульхерия согласилась, и оказалось так, что граф не только не возразил, но и выказал живое участие и любопытство. Графиня тоже была не против поучаствовать в посиделках, только если они не будут смущать девушек и парней.

– Я скажу Даше, – заявила она. – Пусть поговорит с подружками и принесёт мне ответ. Очень хочется посмотреть и на этот народный обычай.

После обеда Ваня проводил Пульхерию в покои и уложил отдохнуть, а сам начал собираться.

– Ванечка, ты куда? – обеспокоилась она.

– Пусенька, отдыхай, ни о чём не тревожься! – парень присел на кровать. – Я ненадолго выйду – и сразу вернусь!

– Ваня, пообещай, что ты не пойдёшь туда!

– Куда, милая?

– Я же всё слышала! Пообещай!

– Обещаю! Туда не пойду! Прогуляюсь. Съел за обедом много, тяжело на желудке, я ведь раньше такую еду лишь подавал.

Пульхерия успокоилась и откинулась на подушки, а Ваня направился прямиком на склон горы, где были полуразвалившиеся домишки, которые строил, по преданию, сам Стенька Разин со своей разбойничьей ватагой. Он не боялся, парень не выглядел ни вором, ни татем, скорей, охотником за девичьей красотой да любителем кулачных поединков. В крови бурлил азарт, уж очень хотелось позабавиться хоть чуть-чуть, сбросить с себя личину барина, которая успела Ивану изрядно поднадоесть. Тем более сегодня он так долго сдерживал себя на гулянии, ни в какой потехе не поучаствовал, посему чуял голод и тоску, которую обязательно надо было разогнать!