Жёны Шанго

– Что ты здесь делаешь, малыш? – удивилась Оба, включая плиту и вынимая пакет с кофейными зёрнами. – Что-то натворил? Дона Жанаина выставила из дома? Могу ей позвонить, если хочешь…

– Детка, ну за кого ты меня принимаешь? Что я такого могу сделать? – поморщился Эшу. – Матери нет: она в Рио и не скоро вернётся… Кофе будет?

Оба рассмеялась. Задумалась. Продолжая размышлять о чём-то, обжарила кофейные зёрна в сковороде, смолола их вручную в старинной серебряной кофемолке, и вскоре сказочный запах поплыл по кухне.

– Акараже вчерашние, малыш, но если хочешь…

– Плевать! Давай сюда! Все! – Эшу выхватил у Оба тарелку с пирожками. – Дай кофе… ум-м-м… шпашибо… Никто! Никто, кроме тебя, моя богиня! Ещё одно такое акараже – и я на тебе женюсь! Два мужа – это же лучше, чем один?

Оба улыбнулась. Когда хвалили её стряпню, у неё всегда поднималось настроение. А сегодняшний день и так обещал быть чудесным. Во-первых, ей наконец-то починили плевавшийся кипятком старый бойлер. Во-вторых, накануне позвонила дона Лаура из «Бенту» и зарезервировала кафе на целый вечер для группы американских туристов. В-третьих… Оба вздохнула. Подумала о том, что насчёт этого «третьего» ещё неизвестно – счастливое оно или нет.

Эшу почувствовал смену её настроения. Поставил недопитую кружку с кофе на подоконник. Подошёл и решительно обнял Оба за обширную талию.

– Что такое? Оба? Любовь моя? Кто посмел обидеть такую красотку? Кому надоело жить на свете? Кто хочет иметь дело со мной?

– Не валяй дурака! – фыркнула, невольно рассмеявшись, Оба. – Поел – убирайся из кухни! Впрочем, нет… Раз уж ты здесь – поедешь со мной на рынок.

– НЕ-Е-ЕТ!!! – взвыл Эшу.

– Да! – Оба бросила ему ключи от машины. – Иди – заводись! И не вздумай сбежать! Мне что – самой таскать корзины по всему Модело? К тому же мне нужна черепаха, а она тяжеленная!

– Что? – Эшу изменился в лице. – Шанго?.. Ты… Дьявол, детка! Ты ждёшь сегодня Шанго?!

– Не твоё дело! – Оба, наконец, рассердилась всерьёз. – Иди заводись!

Казалось, Эшу вот-вот швырнёт ключи на пол. Но он сдержался и молча вышел.

Они вернулись к полудню. Эшу, за всё утро не сказавший ни одного слова, принялся перетаскивать пахнущие морем корзины на кухню. Оба ушла переодеться. На ходу крикнула двум девушкам-мулаткам, отмывающим столы кафе после завтрака:

– Теа, Ясмина, у нас сегодня вечером полный автобус грингос, так что сейчас закрываемся! Идите отдыхать, а в девять вы обе будете мне нужны!

– Да, дона Оба! – весело пропищали те, – Вам помочь?

– Ну уж нет! Нечего путаться у меня под ногами! Марш на пляж!

Помощницы, хихикая, выбежали за дверь.

Поднявшись в кухню, Оба убедилась, что корзины с продуктами аккуратно поставлены на пол, а Эшу исчез. С облегчением вздохнув, она надела фартук и первым делом вытащила из корзины огромную живую черепаху. Жареная черепаха – то, что больше всего на свете любил Шанго. Её первый муж Шанго, который сегодня вечером непременно придёт к ней. Оба всегда знала заранее обо всех его визитах. И от счастья пополам с безутешной горечью саднило сердце.

Работа на кухне закипела. Мылись в лимонной воде моллюски, чистилась гора рыбы, жарились огромные розовые креветки, поблёскивали в тазу сизым, холодным блеском мидии. Пятикилограммовый пакет тапиоковой муки был вскрыт, и на гигантской сковороде жарились блинчики. Огромная бутыль дэндэ[54] гордо высилась на столе, солнце било сквозь окно прямо в неё, и жёлтый блеск пятном ложился на плиты пола. На плите дымились сразу три кастрюли – с козиду[55], сарапателом[56] и гордостью Оба – мокекой[57] из моллюсков. На другой плите тушилась черепаха, распространяя по всему дому острый запах моря и специй. В духовке доходили банановые болиньос[58]. Воодушевлённая Оба была готова накормить всех голодных туристов города Баии! Готовка всегда успокаивала её, придавала уверенности и поднимала настроение.

Но именно сегодня, как назло, неудачи сыпались одна за другой. К возмущению Оба, добрая половина моллюсков оказалась протухшей – а ведь она так тщательно отбирала их, и продавец был давно знакомый, проверенный! Потом вырвался из рук огромный пакет с мукой! Желтоватая пыль осыпала всю кухню, осев в кастрюлю с бульоном и безнадёжно испортив его. Духовка невероятным образом оказалась включённой на триста градусов вместо положенных ста восьмидесяти, и, не спохватись вовремя Оба, её чудесные болиньос превратились бы в угольки! Наконец, сломалось лезвие любимого ножа! Когда же пачка соли не с того ни с сего решила свести счёты с жизнью и ухнула с полки прямиком в кипящую мокеку, Оба не выдержала и завопила:

– Эшу! Паршивец! Прекрати немедленно!

В ответ – тишина. Оба вывернула в раковину испорченную мокеку и, похожая в клубах пара на восставшую из ада фурию, с размаху грохнула об стол кастрюлей.

– Почему ты лезешь не в своё дело?! Убирайся вон из моей кухни! У меня сегодня целый автобус туристов! Предзаказ! От уважаемых людей! А ты!..