Жёны Шанго

Над городом Всех Святых поднималось золотистое, свежее утро. С минуты на минуту должно было начаться традиционное пляжное шоу школ капоэйры, и туристические автобусы подъезжали к пляжу Барра с самого рассвета. Несмотря на ранний час, повсюду уже гремела музыка. Слышался смех, разговоры, изумлённые и радостные возгласы, пение. То и дело щёлкали фотоаппараты, жужжали камеры. Экскурсоводы озабоченно размахивали флажками и надрывали глотки, созывая своих подопечных, потерявшихся в весёлом и пёстром море баиянцев, которые тоже пришли взглянуть на капоэйру. Погода была безветренная, море лежало гладкое, розовое, в лёгких рябинках. В пенном прибое копошились голые дети, чуть вдалеке летал футбольный мяч, а у кромки воды уже слышалось зудение беримбау, хлопки в ладоши и ритмичный стук барабанов.

Йанса нервно мерила песок босыми ногами, прижимая к уху телефон. За её перемещениями пристально наблюдали «Дети Йанса», сидевшие и лежавшие на песке.

– Ну что, местре? – наконец, решился спросить кто-то.

– Ничего… Дьявол! – выругалась Йанса. – Отключён! Убью, как только явится! Каждый раз одно и то же! Он же знает, что без него – бесполезно начинать… – она сердито мотнула головой в сторону стайки американских девушек-туристок, стоявших поодаль и с интересом наблюдавших за подготовкой к шоу. – Гринги приходят смотреть только на него! Уже раз двадцать спросили, будет ли Ошосси! А он ни о чём не думает! На всё всегда плюёт… потаскун! Говорила же: возвращайся к четвергу!

– Так может, начнём без него? – вкрадчиво спросил Эшу, который, сидя на песке, помогал завязывать пояс хихикающей чёрной девчушке. – Маринья, ради бога, стой спокойно, – не то в самом деле начну щекотать!.. Йанса, ну ты же знаешь Ошосси: в голове дыра… Ничего страшного, завис у какой-нибудь ш… у друзей в Ресифи! И забыл зарядить телефон! Наверняка будет с минуты на минуту!

Йанса не глядя отмахнулась. Её янтарные глаза смотрели вдаль, на голубеющую дымку над морем. Стиснутый кулак мерно, как хвост разъярённого хищника, постукивал по бедру. За этим движением напряжённо следила вся школа. «Не завидую Ошосси…» – пробормотал кто-то.

– Ладно, местре, – негромко сказал Эшу. – Не сходи с ума. Убьёшь моего брата потом. А сейчас пора начинать: люди ждут. Я поиграю вместо него, намного хуже не будет.

– Хорошо, – решилась Йанса. – Тогда вперёд. Эшу, только, ради бога, без фокусов!

– Ну о чём ты, детка? – усмехнулся Эшу. – Я всегда к твоим услугам!

Йанса с силой, крепко провела ладонями по лицу, – и повернулась к друзьям с улыбкой:

– Ну что же, дети мои, – работаем!

Глухо ударил атабаке. Зачастил контрритмом, перебивая его, пандейру. Высокое, гнусавое пищанье беримбау заставило обернуться пляжную толпу. У кромки воды образовался круг из ритмично раскачивающихся и хлопающих в ладоши капоэйристов. Столпившиеся за их спинами туристы с восторгом смотрели на то, как первыми врываются в роду дети. Гибкие малыши, мелькая в утреннем солнце коричневыми, угольно-чёрными и оливково-смуглыми спинками, крутились колесом, угрожающе взмахивали ногами, с лёгкостью уходили от выпадов друг друга, срывая восхищённые аплодисменты. То и дело мелькали вспышки фотоаппаратов, голубели экраны айфонов. Всё громче, всё сильнее грохотали барабаны, и песня неслась над пляжем:

– Ie, viva minha mestre, camara,
Ie, viva minha mestre – Yansan,
Ie, que me ensinou, camara!

Общий смех и бурные хлопки вызвало появление в роде Эшу. Он ворвался в круг в драных, мокрых от морской воды джинсах, таща за собой Маринью. Девчушка взвилась в воздух в угрожающем сальто, сделала молниеносный выпад пяткой – и Эшу с притворно испуганной гримасой едва успел уйти в защиту. Взлетев над песком, Эшу пронёсся над головой маленькой партнёрши, счастливо избежал удара в грудь, змеиным движением проскользнул на животе под ногой Мариньи – и дальше они играли вместе, нападая и уклоняясь, падая на песок – и взлетая над ним, вызывая одобрительные крики друзей и восхищённо-испуганные ахи туристов.

Маринья сердито стиснула зубы, ускорила темп. Эшу ухмыльнулся, принимая вызов. Девчушка превратилась в чёрно-белый вихрь, обрушив на партнёра каскад ударов, от которых Эшу едва успевал обороняться. Наконец, он пропустил удар пяткой в плечо, откатился в сторону, дёрнул Маринью за ногу – и они вдвоём полетели на песок.

– Это не по-настоящему! – заголосила Маринья, – Эшу! Так нельзя! Это нечестно!

– Всё честно! – завопил и Эшу. – Почему ты не «ушла»?! Где была твоя негачива[61], э? Кто повернулся спиной? К Эшу не поворачиваются спиной, дочь моя!

– Ну, и кому тут десять лет? – пробормотала Йанса, видя, как Эшу и Маринья с упоением скандалят на весь пляж, размахивая руками перед носом друг у друга. – Эшу, успокойся! Не доводи ребёнка до слёз! Маринья, иди сюда, вытри нос, не позорь школу! Сейчас выйдешь играть со мной!