Читаем Живу… Дышу… Люблю… полностью

Сказав небрежно: "Вырастет другой".

Слова добра, как солнышка лучи,

Цветёт душа, пленяя красотой.

Так пусть найдутся тысячи причин

Друг с другом поделиться добротой.

<p>Анна Червонящая</p>

«А я всё ищу… Ищу то, зачем я здесь. Возможно, это и есть та истина, за которой начинается мой свет.»

Вкусные люди

Вы встречали когда-нибудь «вкусных» людей?

Словно только что сваренный кофе…

Они вытащат вас миллионом идей,

Вы в любой окажись катастрофе.

Как посредники светлых космических сфер,

Они сердцем своим рушат скалы.

И какой не поставили вы бы барьер,

Всё равно подведут к пьедесталу.

Они тихо живут, «причиняя» добро,

Только совесть своя им важнее.

Вместе взятых ценнее они докторов,

Я хочу встретить их поскорее…

Граница есть ты

Ты ищешь границу

Меж тьмою и светом.

Остаться боится

Вопрос без ответа.

Невидимы глазу

И с виду просты

Истин алмазы:

Граница – есть ты.

Не на экзамен

Распишу своей жизни ткани,

Нарисую тоску и радость.

Через сердца нечеткие грани

Повышаю эмоций градус.

Волшебства добавляю дозу –

Пятна яркие – в серые будни.

Звонкий смех или горькие слёзы –

Выбор красок довольно труден.

Заверну полотно в вечность,

Каждый бросит туда камень.

Только мне не нужна безупречность,

Я пришла к вам не на экзамен.

Космическое одиночество

Жизнь – космическое одиночество,

И никто никому не нужен.

Раздарю все стихи – пророчества

И пойду по холодным лужам.

Это – солнечная недостаточность,

Мне поставят врачи диагноз.

Я пытаюсь понять загадочность –

Непохожесть, не значит разность.

Мудрецов не спасут афоризмы,

Не все истины пахнут книгами.

Сонаправленный вектор мысли

Отражается солнца бликами.

Я такая, как все, наверное,

В тишине утонуть мне хочется.

В жизни ставлю на место первое

Я – космическое одиночество.

Мистический октябрь

Я прикасаюсь мыслями к тебе,

Безветренный мистический октябрь.

Куплю билет в двухместное купе,

И спрячусь от тоски на день хотя бы.

О, как же ты ко мне великодушен,

Мои глаза вмещают твоё небо.

Я привяжу себя к тебе потуже,

Веди меня туда, где ещё не был.

Прилип к окну внезапно ржавый лист

И подарил через стекло тепла надежду.

Нас уже трое. Ну же, улыбнись!

Октябрь, я и лист осенний между.

<p>Татьяна Никифорова</p>

«Я люблю жизнь за её яркость и неподдельность, за то, что я могу наслаждаться каждым новым дёем, переживать и радоваться каждому прекрасному мгновению, могу ходить, дышать, видеть и слышать, и переносить свои чувства на чистый лист…»

Помолитесь за меня

Помолитесь за меня, непутёвую,

За мою судьбу, вдвойне, ох, бедовую.

Карта выпала не та, знать, тому и быть.

Обжигалась, но умела крепко жизнь любить.

Где рассветы над рекой, там моя душа.

Берег крут был да высок – стояла чуть дыша.

Знать бы, где я упаду – соломку слала бы.

Говорили – не уйдёшь от своей судьбы.

Догорал калины куст под седым дождём.

Горьку ягоду на вкус – брали не вдвоём.

Спелых ягод аромат, ох, обманчив был.

Всё, что ты мне обещал – видно, позабыл.

Вереницей улетят журавли на юг.

Слышен крик их в тишине, словно сердца стук.

До заката, сколько вёрст – им неведанно.

Ждать их стану до весны всё же преданно.

А весною оживёт, зацветёт земля.

Красотою буду долго любоваться я.

Словно песню, пропоёт мне зелёный лес

И душа моя коснётся голубых небес.

Что случилось

Что случилось между нами в первый день зимы?

Неспроста на белом свете повстречались мы.

Неспроста на нашу долю выпал белый снег.

Словно с крыльев, наше счастье обронил на брег.

Что случилось, в самом деле? Ты опять молчишь.

И певучие метели превратились в тишь.

Виновата в этом, знаю, зимушка – зима.

Ну, а может, виновата в этом я сама.

Проложу пути-дорожки, к сердцу твоему.

Истопчу в пути я ножки. Знать, быть посему.

А на белом покрывале вышью я цветы,

Чтобы смог морозным утром их увидеть ты.

Пусть кружится снег над нами, вихрями крутя.

Любят женщины ушами. В это верю я.

Скажешь ты мне лишь три слова. Сколько в них тепла!

Улыбаемся мы снова, а в душе весна.

Переживу

Переживу и этот день ненастный.

Такой же был, пожалуй, и вчера.

(В природе тоже есть своя игра).

И думаю, всё это не напрасно.

Спасибо, что творю. Что не одна…

Молчи

Молчи, молчи, не говори,

Не спрашивай, прошу, не надо,

О чем душа моя кричит

И с кем я разделяю радость.

Чем я живу, не знаешь ты.

Ответа не найдётся, знаю.

Слова твои всегда пусты,

Лишь боль на сердце оставляют.

Ты говоришь, что без тебя

Мои иссякнут напрочь силы,

Что не могу я жить любя,

Но ты давно уже не мил мне.

И я не жду тебя, поверь,

Не обнимаю, не целую.

Молчи или захлопни дверь-

Не обольщайся, не ревную.

Город шахтёрских династий

Город шахтёрских династий

Вырос над Плюссой рекой.

Я говорю тебе – Здравствуй!

Но не прощаюсь с тобой.

Вместе с тобою встречаю

Ранней весной журавлей

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Поэзия народов СССР XIX – начала XX века
Поэзия народов СССР XIX – начала XX века

БВЛ — том 102. В издание вошли произведения:Украинских поэтов (Петро Гулак-Артемовский, Маркиан Шашкевич, Евген Гребенка и др.);Белорусских поэтов (Ян Чачот, Павлюк Багрим, Янка Лучина и др.);Молдавских поэтов (Константин Стамати, Ион Сырбу, Михай Эминеску и др.);Латышских поэтов (Юрис Алунан, Андрей Шумпур, Янис Эсенбергис и др.);Литовских поэтов (Дионизас Пошка, Антанас Страздас, Балис Сруога);Эстонских поэтов (Фридрих Роберт Фельман, Якоб Тамм, Анна Хаава и др.);Коми поэт (Иван Куратов);Карельский поэт (Ялмари Виртанен);Еврейские поэты (Шлойме Этингер, Марк Варшавский, Семен Фруг и др.);Грузинских поэтов (Александр Чавчавадзе, Григол Орбелиани, Иосиф Гришашвили и др.);Армянских поэтов (Хачатур Абовян, Гевонд Алишан, Левон Шант и др.);Азербайджанских поэтов (Закир, Мирза-Шафи Вазех, Хейран Ханум и др.);Дагестанских поэтов (Чанка, Махмуд из Кахаб-Росо, Батырай и др.);Осетинских поэтов (Сека Гадиев, Коста Хетагуров, Созур Баграев и др.);Балкарский поэт (Кязим Мечиев);Татарских поэтов (Габделжаббар Кандалый, Гали Чокрый, Сагит Рамиев и др.);Башкирский поэт (Шайхзада Бабич);Калмыцкий поэт (Боован Бадма);Марийских поэтов (Сергей Чавайн, Николай Мухин);Чувашских поэтов (Константин Иванов, Эмине);Казахских поэтов (Шоже Карзаулов, Биржан-Сал, Кемпирбай и др.);Узбекских поэтов (Мухаммед Агахи, Газели, Махзуна и др.);Каракалпакских поэтов (Бердах, Сарыбай, Ибрайын-Улы Кун-Ходжа, Косыбай-Улы Ажинияз);Туркменских поэтов (Кемине, Сеиди, Зелили и др.);Таджикских поэтов (Абдулкодир Ходжа Савдо, Мухаммад Сиддык Хайрат и др.);Киргизских поэтов (Тоголок Молдо, Токтогул Сатылганов, Калык Акыев и др.);Вступительная статья и составление Л. Арутюнова.Примечания Л. Осиповой,

авторов Коллектив , Давид Эделыптадт , Мухаммед Амин-ходжа Мукими , Николай Мухин , Ян Чачот

Поэзия / Стихи и поэзия