Жизнь Аполлония Тианского

36. Некий юноша, сам безо всякого образования, воспитывал птиц, обучая их у себя дома разным разностям, так что птицы его умели говорить человеческими голосами и свистеть наподобие флейты. Повстречавшись с ним, Аполлоний спросил: «Каким делом ты занят?» — и юноша тут же принялся рассказывать о своих соловьях и дроздах, и как витийствуют у него щеглы, однако самый говор его выдавал совершенное невежество. «По-моему, ты только портишь птиц! — сказал Аполлоний. — Во-первых, ты не даешь им щебетать по-своему, хотя птичий щебет столь сладостен, что никакие свирели и флейты не способны вполне подражать его звуку, а во-вторых, сам ты говоришь по-гречески хуже некуда и от того питомцы твои косноязычны. Право, молодец, ты себе же пакостишь! Вот поглядел я на твой наряд и на челядь твою и решил было, что ты — юноша благовоспитанный и из семьи порядочной, но тут же сразу объявились доносчики[282] и уличили тебя, ибо язык у них ядовитее змеиного жала. Что тебе толку от этих птичек? Никакими на свете соловьиными песнями не отпугнешь ты назойливых приживальщиков, которые выкачают из тебя все твое добро, и будешь ты им швырять деньги, словно подачки псам, — давать и давать, покуда сам с голоду не пойдешь побираться! Надобно тебе поворотить на пристойный путь и переменить привычки, а иначе сам не заметишь, как слиняет твое богатство, и будет птичкам твоим уместнее не петь, но причитать. А средство для потребной тебе перемены простое: во всех городах обитает племя, с коим ты пока не знаком, и зовется это племя — учителя; давши им малую часть имения своего, получишь ты верную прибыль, потому что научишься держать речь принародно или в суде — дело-то это нехитрое. Повстречай я тебя раньше, когда был ты помоложе, я бы посоветовал тебе отправиться на выучку к философам и софистам, дабы огородил ты свой дом всяческой премудростью, однако возраст твой для этого уже непригоден, а потому научись хотя бы простому разговору. Знай, что завершенное образование уподобило бы тебя грозному и щитоносному латнику, но и с образованием начальным добудешь ты легкий доспех[283] и станешь пращником, разгоняющим доносчиков, словно собак». Эта речь оказала на юношу желаемое действие: он бросил забавляться с птицами, отправился к учителям, и разум его укрепился, а речь исправилась.

37. Рассказывают в Сардах два предания: одно — будто воды Пактола несли некогда Крезу золотые зерна, другое — будто деревья старше земли. Касательно первого Аполлоний сказал, что око кажется достоверным, ибо в древности на Тмоле действительно водился золотой песок, дождями увлекаемый в Пактол, однако же со временем — как и всегда в подобных случаях — он был вымыт без остатка. Второму рассказу он только посмеялся, промолвив: «По-вашему, деревья сотворены раньше земли, а мне вот не довелось узнать, что звезды сотворены прежде неба, хотя и посвятил я наукам многие годы». Этими словами дал он понять, что невозможно возрасти, ежели возрасти не на чем.

38. Правитель Сирии ссорил антиохийцев, внушая им взаимные подозрения, так что на городской сходке начался раздор, но тут случилось сильное землетрясение, и обыватели, устрашенные знамением, принялись, как велит обычай, просить друг у друга прощения. Аполлоний, выступив вперед, возгласил: «Явным примирителем вашим сделался бог, а потому не ссорьтесь более! Неужто не осталось у вас страха божьего?» Такими словами побудил он горожан прийти к согласию, ибо враждующие стороны были одинаково напуганы.

и сколь милостив он был к неимущему кладокопателю (39)