Жизнь Аполлония Тианского

40. Итак, Аполлоний обнаружил перед Дамидом истинную свою природу и потом еще некоторое время беседовал с ним, а около полудня явился гонец с нижеследующим поручением: «Государь разрешает тебя, Аполлоний, от этих оков по ходатайству Элиана и дозволяет тебе пребывать в узилище вольного распорядка, пока не придет тебе срок держать ответ в суде, а будет это дней через пять». — «Кто же меня отсюда выведет?» — спросил Аполлоний. «Я, — отвечал гонец, — следуй за мною!» Когда узники вольной тюрьмы вновь увидели Аполлония, то окружили его, будто уже и не чаяли, что он к ним воротится, ибо стосковались по нему, словно дети по ласковому отцу, вразумляющему их кротко и утешительно, да еще и рассказывающему о собственных молодых похождениях, — вот кем был для них Аполлоний, и они ему непрестанно об этом твердили, а он никогда и никому не отказывал в совете.

и как велел Аполлоний Дамиду идти в Дикеархию (41)

41. На следующий день, подозвав Дамида, Аполлоний сказал: «Я буду защищаться перед судом в назначенный день, а ты ступай в Дикеархию — проще добраться туда пешком, — передай привет Деметрию и повороти к морю, в ту сторону, где остров Калипсо[332], чтобы увидеть, когда я к тебе явлюсь». — «Живой или как?» — спросил Дамид. Аполлоний с улыбкой отвечал: «По-моему — живой, а по-твоему — оживший». Дамид говорит, что ушел без охоты, ибо не то, чтобы вовсе отчаялся в спасении Аполлония, однако же и твердой веры в таковое спасение у него не было. На третий день он пришел в Дикеархию, где услышал, что все эти дни бушевала зимняя буря, и по морю пронесся смерч, от коего многие корабли, плывшие к Дикеархии, потонули, а направляющиеся к Сицилии и Проливу сбились с пути, — тут-то Дамид и понял, почему Аполлоний велел ему тогда идти пешком.

а еще о прекрасном отроке, из Мессены явившемся, пригожестью провинившемся и пред тираном не склонившемся (42)