Жизнь двенадцати цезарей

Старший из них, Сабин, был городским префектом, младший, Веспасиан, даже достиг престола. Полла родилась в хорошей семье, в Нурсии. Отец ее, Веспасий Поллион, был три раза военным трибуном и лагерным префектом, брат — сенатором, в должности претора. В шести милях от Нурсии, если идти в Сполеций, есть на очень высокой горе место, называемое Веспасиями. Здесь находится очень много памятников рода Веспасианов, ясно доказывающих славу и древность этой фамилии. Я не хочу вступать в спор с некоторыми, уверяющими, что отец Петрона, уроженец транспаданской области, отдавал внаймы рабочих, которые ежегодно ходили из Умбрии в Самний для полевых работ. По их словам, он поселился в городе Реате и там же женился. Несмотря на свои тщательные изыскания, лично я не нашел относительно этого ни малейших указаний.

Веспасиан родился в Самнии, в небольшой деревне Фалакрине, к северу от Реаты, вечером 17 ноября, в консульство Квинта Сульпиция Камерипа и Гая Поппея Сабина, за пять лет до кончины Августа. Его воспитала бабка по отцу, Тертулла, в своем поместье близ Ко́зы. Вот почему он и императором часто посещал место своего воспитания. Дача сохранялась в прежнем виде, для того, разумеется, чтобы глаза видели все, на что привыкли смотреть. К памяти бабки Веспасиан относился с такой любовью, что в торжественные и праздничные дни всегда пил из ее серебряного стаканчика.

Сделавшись совершеннолетним, он долго не хотел надевать тоги с широкой полосой, хотя ее носил его брат, и только просьбы матери могли, наконец, уговорить его надеть ее. Матери удалось сделать это скорее бранью, чем просьбами или своим авторитетом. Осыпая сына оскорблениями, она не переставала называть его «слугой» брата.

Военным трибуном он служил во Фракии. Как квестору, ему достался по жребию Крит и провинция Кирена. Он выставил свою кандидатуру на должность эдила, затем претора, но первую должность получил с трудом, — потерпев поражение при выборах, — и то шестым, между тем как вторая досталась ему тотчас, как он выступил искателем ее, причем получил в числе первых. В звании претора он, желая во что бы то ни стало расположить к себе Гая, вооруженного против сената, выступил с предложением дать не в очередь игры в честь его победы в Германии. Он также подал мнение увеличить наказание для заговорщиков, бросив их тела без погребения[512]. Наконец, в собрании сената Веспасиан благодарил императора за честь, которой он удостоил его, пригласив к своему столу.

В это время Веспасиан женился на Флавии Домитилле, прежней любовнице римского всадника Статилия Капеллы, из африканского города Сабраты. Она имела права только латинского гражданства, но затем, вследствие решения суда рекуператоров, была объявлена свободорожденной и римской гражданкой, так как Флавий Либерал, ферентиец по происхождению, удочерил ее, хотя был не более чем квесторский писец. От нее Веспасиан имел детей Тита, Домициана и Домитиллу. Он пережил жену и дочь и лишился обеих еще частным человеком. После смерти своей жены он снова сошелся с прежней своей любовницей, отпущенницей и вместе с тем секретаршей Антонии[513], Ценидой, и даже императором считал ее чуть не законною женою.

В царствование Клавдия его, по рекомендации Нарцисса, отправили в звании легата с одним легионом в Германию. Оттуда он переправился в Британию, где имел тридцать сражений с неприятелем. Он заставил покориться два самых сильных племени, более двадцати городов и лежащий около берегов Британии остров Вект. Главнокомандующим войсками был частью консуларный легат Авл Плавций, частью сам Клавдий. За это Веспасиан был награжден триумфальными украшениями, в короткое время получил два места в жреческих коллегиях и, наконец, консульство. В этой должности он был два последние месяца года. Все время до получения им проконсульства он провел спокойно, в удалении от дел. Он боялся Агриппины, все еще имевшей влияние на сына и жестоко ненавидевшей даже друзей покойного Нарцисса.

Затем ему досталась по жребию Африка. Он управлял ею вполне бескорыстно и пользовался глубоким уважением, если не считать того факта, что во время одного бунта в Гадрумете его забросали репой. По крайней мере, он вернулся оттуда ничуть не богаче прежнего, вследствие чего потерял почти всякий кредит и принужден был заложить брату чуть не все свои имения. Чтобы поддержать свое достоинство, он должен был заняться торговлей мулами, отчего в публике его звали «погонщиком мулов». Говорят даже, он был уличен в том, что взял с одного молодого человека двести тысяч сестерциев, выхлопотав ему позволение носить сенаторскую тогу, против желания его отца, за что и получил строгий выговор.