Жизнь двенадцати цезарей

В это время на помощь Отону было отправлено из мезийской армии по две тысячи человек от каждого из трех легионов. Во время марша солдаты получили известие о поражении и самоубийстве Отона, тем не менее продолжали идти, как бы не веря слуху, до Аквилеи. Здесь они, пользуясь благоприятным случаем и отсутствием дисциплины, стали позволять себе всевозможного рода безобразия и грабежи. Боясь, что им придется по возвращении дать отчет и поплатиться, они решили выбрать и провозгласить нового императора. В своих глазах они были ничуть не хуже испанской армии, возведшей на престол Гальбу, преторианцев Отона или германской армии, провозгласившей императором Вителлия. Итак, составили список всех консуларных легатов, где только они ни находились, но всех их браковали по разным причинам. В это время несколько солдат третьего легиона[520], незадолго до смерти Нерона переведенного из Сирии в Мезию, стали лестно отзываться о Веспасиане. Остальные поддержали их и немедленно выставили его имя на всех знаменах. Правда, в то время это дело заглохло, — в когортах на известное время была восстановлена дисциплина, но слух о происшедшем успел распространиться, и префект Египта, Тиберий Александр, первый заставил присягнуть свои легионы Веспасиану, 1 июля. Этот день считался впоследствии днем вступления его на престол. Затем 11 июля присягнула лично ему и армия, стоявшая в Иудее.

Успеху очень много способствовало распространенное во множестве списков — неизвестно, настоящее или подложное, — письмо покойного Отона Веспасиану. Отон горячо умолял его отомстить за него и просил помочь государству. Вместе с тем был распространен слух, что Вителлий после своей победы решил переменить зимние квартиры легионов и стоявшие в Германии перевести на восток, где служить было спокойнее и легче! Кроме того, сторону Веспасиана приняли из провинциальных префектов Лициний Муциан[521], а из царей — царь парфянский Вологез. Первый из них, отказавшись от недоброжелательства к Веспасиану, которое открыто выражал раньше, из зависти, обещал предоставить в его распоряжение войска, стоявшие в Сирии, последний — сорок тысяч стрелков.

Таким образом, вспыхнула междоусобная война. Отправив вперед войска в Италию, под командой своих вождей, Веспасиан между тем занял Александрию, чтобы иметь в своем распоряжении ключ Египта[522]. Желая вопросить оракул, будет ли прочна его власть, он велел выйти всем и один вошел в храм Серапида. Он долго молился богу и хотел, наконец, уйти, когда — так показалось — его отпущенник Базилид поднес ему, по обыкновению, несколько ветвей, венки и жертвенные лепешки. Между тем его никто не впускал, да и притом все знали, что он давно с трудом мог ходить вследствие нервной болезни и находился далеко оттуда[523]. Сразу после этого пришли письма с известием, что войска Вителлия разбиты под Кремоной, а сам он убит в столице.

Веспасиану недоставало авторитета и, если можно выразиться, величия, — конечно, как государю, вступившему на престол неожиданно и происходившему не из древней фамилии, — но и этот недостаток был пополнен. Когда он сидел на трибунале, к нему подошли два простолюдина, один слепой, другой хромой. Они просили его вылечить их. Как можно было сделать это, им, по их словам, сказал во сне Серапид: слепой вылечится, если Веспасиан плюнет ему в глаза, хромой будет хорошо ходить, если император удостоит дотронуться до него ногой. Веспасиан с трудом верил в успех, поэтому не решался делать испытания, но, наконец, но совету приятелей произвел опыт над обоими калеками на виду у всех и имел удачу. В Аркадии, в Тегее, по указанию гадателя были вырыты в это же время в священном месте сосуды древней работы. На одном из них был портрет, поражавший своим сходством с Веспасианом[524].

Таким образом, Веспасиан с громкой славой вернулся в Рим и отпраздновал триумф в честь победы над Иудеей. Не считая первого раза, он был консулом еще восемь раз. Он занимал и должность цензора. Во все время своего правления его заветной целью было, прежде всего, восстановление государства, находившегося на краю гибели, колебавшегося в своем основании, а затем заботы об его украшении.

Солдаты, одни гордясь своей победой, другие стыдясь своего поражения, позволяли себе всевозможные вольности и дерзости. Но и провинции вместе с городами, пользовавшимися самоуправлением, так же как и некоторые царства, враждовали друг с другом. Вот почему Веспасиан очень многих солдат Вителлия исключил из службы и обуздал, а участникам своей победы не только не оказал никаких особенных милостей, но и не поторопился выплатить им следуемое по праву вознаграждение.