Читаем Жизнь – одна. Любовь – одна полностью

И живу я в трех измерениях.

И кажется, жизнь удалась,

Что-то в ней ограничено временем,

А чем-то я насладился всласть.


И кажется мне, что плыву я в лодке,

Где всем управляю сам.

Плыву по реке – голубой и кроткой,

Как будто по небесам.


Ты в лодке со мною тоже.

По-другому не могло и быть…

И нет ничего дороже,

Чем вместе с тобою плыть.


Река нас выносит к зорям,

Мимо бед, обид, суеты…

Можно было бы плыть и морем,

Но выбрала Волгу ты.


«Мне по душе зима и лето…»

Валерию Когану

Мне по душе зима и лето.

И первый снег, и дождь грибной.

Иду по ледяному следу,

Чтобы попасть в июльский зной.


Мне по душе льняная голубь

И тихий желтый листопад,

Присевший у порога голубь,

В печаль окрашенный закат,


И музыка седого ветра,

Когда февраль берет разбег,

И море сказочного света,

Что дарит сердцу чистый снег.


Мне по душе раскаты грома

Над радостной землей моей…

И песня, спетая негромко,

Вернувшихся к нам журавлей.


Мне по душе зима и лето,

Года и дни, что их хранят.

Иду по дорогому следу

Своих надежд, своих утрат.


«Чем меньше остается лет…»

Чем меньше остается лет

До той черты, где жизни нет, —

Тем мы тревожней смотрим в завтра.

Не потому, что было много бед,

А потому, что главная беда

Всегда внезапна.


Чем больше человеку лет,

Тем он щедрее доброту нам дарит.

Не потому, что немощен и сед,

А потому, что доброты всем не хватает.


Чем больше человеку лет,

Тем он нежней ко всем идущим.

Не потому, что дел важнее нет,

А потому, что хочет, чтоб мы жили лучше.


Мы все проходим этот путь, —

Путь счастья, поисков и боли…

И в сторону с него свернуть

Душа и жизнь нам не позволят.


Навек моя Россия

Я люблю мотаться по России

В поездах, в авто или пешком,

Потому что в мире нет земли красивей,

Потому что это мой родимый дом.


И горжусь, что был рожден на Волге

Юной мамой в городе Твери,

Где морозы и крепки, и долги,

И прекрасны отсветы зари.


Где стоят по городам и весям

Памятники в честь героев боевых,

Что теперь всех негодяев бесит,

Потому что мы опять сильнее их.


Москвичи мои и тверичане,

Радостно и нежно вас любя,

Я готов принять на сердце все печали,

Взять все ваши беды на себя…


Я люблю мотаться по России,

Чтоб общаться с добрыми людьми,

Кто в меня вселил и свет, и силу…

И кому я снова объяснюсь в любви.


Объяснюсь стихами, песней,

Взглядом,

Полным благодарности и слез…


Где бы мы ни жили —

Наши души рядом.

В этом мире

Нам нельзя быть врозь.

2017

Наивность

Все на Земле несправедливо:

И жизнь, и блага в ней, и быт…

Вот кто-то начал путь красиво,

А кто-то с детства инвалид.


И девочка не виновата,

Что ей с коляской жить вдвоем.

И падают в бою солдаты,

Спасая чей-то добрый дом.


Не знаю, кто там делит блага,

Но видел огорченно я,

Как ветеран негромко плакал,

Опять оставшись без жилья.


И все ж я верю в Божью милость

И справедливость на Земле…


Простите мне мою наивность,

Но без нее не выжить мне.


Наш вальс

На юбилее друга все танцуют вальс…

И мы с тобою танцевали тоже.

Вблизи твоих весенних глаз

Я чувствую себя на сотни лет моложе.


Хочу, чтоб дольше праздник не умолк,

Чтобы звучала музыка по залу.

Чтоб я успел отдать тебе свой долг:

Расцеловать за все, что ты сказала.


Сказала ты, что счастлива была,

Когда впервые я тебе признался,

Как дорога ты мне и как мила…

И это все случилось в вихре вальса.


И мы танцуем вальс…

Тот самый, что ТОГДА,

Когда еще не знали мы с тобою,

Что впереди нас ждут прекрасные года,

Что озарит Господь их счастьем и любовью.


А вальс звучит – над залом и во мне.

Звучит в твоей душе,

Как майский ливень…

И в этой музыкальной тишине –

Твои глаза молчат красноречиво.


Дети

Как можно не любить детей?!

Не умиляться их смешным проказам,

И не делиться радостью своей,

Когда любая встреча с ними – праздник.


А праздник – это их весенний смех,

Наивность и вопросов, и признаний,

Когда среди восторгов и утех

Они душой не расстаются с нами.


С волнением смотрю я на экран,

Когда для нас стихи читают дети.

И зал притихший, словно Божий Храм,

И ничего нет праведней на свете.


Спасибо славной Родине моей

За всех девчонок наших и мальчишек,

За то, что предков учат быть добрей,

Ведь доброты не может быть излишек.


Память о войне

Русский мальчишка жалеет немецких солдат,

Тех, что погибли под Курском и Сталинградом.

Тех, что в земле под Москвою лежат.

Тех, что хотели «блицкриг» свой

Закончить парадом.


Но не случилось…

Их Бисмарк предупреждал,

Чтоб не ходили войной на Россию…

Но не этим мальчишка мне душу порвал,

Что пожалел он чужое бессилье.


Просто я вспомнил былую войну

И похоронку на старшего брата.

Он не рвался за смертью в чужую страну,

А погиб в своей возле стен Сталинграда.


Но мальчишку того я судить не берусь.

Видно, от предков ума ему недостало.

И тревожусь в душе за любимую Русь,

Когда чувствую в ком-то преступную жалость.


Стихи, явившиеся ночью

Ане

Я хочу еще чуть-чуть поспать,

Чтоб ты снова мне приснилась:

И твоих волос густая прядь,

И улыбки радостная милость.


А когда я чуточку посплю,

Я тебе признаюсь снова,

Как тебя я пламенно люблю.

И замрет в глазах восторженное слово.


И начнется день, и поплывут дела

Не во времени и без досуга.

Видишь – за окном заря взошла,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия