Жизнь Шарлотты Бронте

По мере приближения весны депрессия, которой она была так подвержена, начала опять беспокоить ее и «изводить ее дневными и ночными кошмарами». Она начала бояться оказаться в таком же ужасном состоянии, как осенью; чтобы это предотвратить, она упросила свою старинную подругу и соученицу приехать к ней на несколько недель в марте. Это общение шло ей на пользу – обе они были близки по духу, а кроме того, она обязана была контролировать свои мысли, чтобы развлекать гостью и следить за тем, чтобы ей было удобно. По этому поводу мисс Бронте говорила: «Не следует привыкать к тому, чтобы бежать из дома, тем самым временно уклоняясь от гнета вместо того, чтобы повернуться к нему лицом, вызвать его на поединок и одержать победу или потерпеть поражение».

Сейчас я намеренно процитирую отрывок из письма, не соответствующего хронологии событий[201]. Я привожу его, так как в нем говорится о третьем предложении руки и сердца, которое она получила, а также потому, что, как мне кажется, многие воображают, судя по выдающейся силе, с которой она изображала в своих романах любовные страсти, как будто и сама она была им подвержена[202].

«Сумела ли бы я когда-либо испытывать такое чувство к Х., чтобы принять его в качестве мужа? Я питаю по отношению к нему дружбу, благодарность, уважение, но когда бы он ни приближался ко мне, когда бы я ни замечала, что он не сводит с меня глаз, у меня холодело в жилах. Теперь, когда он далеко от меня, я ощущаю к нему гораздо больше нежности, лишь когда он находится поблизости, я становлюсь напряженной, деревенею от страха, смешанного с яростью, которую ничто не способно утихомирить, пока он не удалится и совершенно не смягчит свое обращение. Я не хотела быть гордячкой и не намереваюсь зазнаваться, но у меня не было другого выхода. Истина в том, что нами управляет Тот, кто на небесах, и что в Его руке наша воля не более, чем глина в руках гончара».

Я назвала все полученные ею предложения замужества за исключением того, которое она приняла. Джентльмен, о котором она пишет в этом письме, сохранил к ней такое почтение, что оставался ее другом до конца ее дней, и это заслуга их обоих.

Перед отъездом ее подруги Э. мистер Бронте простудился и проболел бронхитом несколько недель подряд. К тому же он впал в депрессию, и все усилия дочери были направлены на то, чтобы развеселить его.

Когда он поправился и восстановил свои прежние силы, она решила воспользоваться приглашением посетить Лондон, полученным некоторое время назад. Как все помнят, этот 1851 год был годом Выставки. Но даже несмотря на такой соблазн, она не намеревалась задержаться там надолго, и как всегда договорилась со своими друзьями перед тем, как принять их гостеприимное предложение, что ее пребывание в их доме будет как можно более тихим, так как она не может выносить любые иные условия ни морально, ни физически. Она никогда не выглядела возбужденно, кроме единственного мгновения, когда что-то в разговоре заставило ее раскрепоститься; но она часто чувствовала возбуждение, даже из-за относительных пустяков, и за этим неизбежно следовал эмоциональный спад. В таких случаях она всегда выглядела чрезвычайно худой и изможденной, хотя впоследствии и утверждала, что перемена оказала на нее положительное воздействие.

То, что она заготовила из одежды для этой поездки на время веселья посреди развлекательного сезона, было особенно типично для ее женского вкуса – делая выбор, она всегда втайне беспокоилась о том, чтобы не отступать от своих предпочтений скромного, изящного, аккуратного костюма, и, заботясь о привлекательности, она тем не менее стремилась к гармонии между своим внешним видом и своими средствами.