Жизнь Шарлотты Бронте

Искренне Ваша

Ш. Бронте».

К концу августа мистер Бронте вполне поправился, и ему хотелось вновь приступить к своим обязанностям задолго до того, как его осторожная дочь была готова ему это позволить.

14 сентября умер «великий герцог». Как мы видели, он был ее кумиром с детства, но я не нахожу других упоминаний о нем в это время, кроме того, что содержится в следующем письме к подруге:

«Я действительно надеюсь и верю, что перемены, которые произошли с тобой этим летом, будут для тебя благотворны, невзирая на переживания, с которыми они слишком часто были сопряжены. И все же я рада, что ты скоро вернешься домой; и я не могу выразить, как мне хочется, чтобы пришло время, когда без помех и препятствий я смогу опять принять тебя в Хауорте. Но нет! Мне не хорошо; мне беспокойно, я чувствую, что во мне иссякли способности, иногда я совсем падаю духом. Однако не стоит сейчас об этом; меня это слишком подавляет, слишком сильно задевает и ранит. Я не имею право вкушать какое-либо удовольствие, пока труд не будет закончен, еще в меньшей степени сейчас, чем прежде. Тем не менее ночью я часто привстаю на постели, думаю о тебе и желаю, чтобы ты была рядом. Благодарю тебя за «Таймс», то, что там сказано о значительных и грустных вещах, сказано хорошо. Вдруг вся нация приходит к справедливому видению этого великого человека. Была там и рецензия американской книги, которую я рада была увидеть. Прочти «Хижину дяди Тома», хотя ты, наверно, уже читала ее.

Папа продолжает неплохо себя чувствовать, слава богу! Что касается меня, то моя злосчастная печень опять в последнее время вышла из строя, но я надеюсь, что сейчас она станет вести себя лучше; она мешает мне работать, снижая и накал и характер чувства. Время от времени подобное расстройство для меня неизбежно».

Как обычно, Хауорт одолевали болезни, и мисс Бронте с Тэбби обе страдали от разразившихся эпидемий. Шарлотте потребовалось много времени, чтобы стряхнуть с себя последствия болезни. Она тщетно запрещала себе любое общество и любые перемены, пока не окончит свой труд. Она была слишком больна, чтобы писать, и с недугом на сердце легла прежняя тяжесть, вернулись воспоминания о прошлом и опасения, связанные с будущим. В конце концов мистер Бронте энергично высказался за то, чтобы она пригласила в гости подругу, да и она сама чувствовала, что небольшое оживление было абсолютно необходимо, поэтому девятого октября она умоляет подругу приехать в Хауорт только на одну неделю.

«Я думала, что буду отказывать себе в удовольствии, пока не закончу книгу, но я вижу, что так не годится. Моя работа застопорилась, и это чрезвычайное одиночество слишком угнетает меня, поэтому позволь мне увидеть твое личико, Э., лишь в течение недели».

Но свою подругу она была готова принять лишь на четко обозначенный период времени. Вот что она пишет мисс Вулер 21 октября:

«Э. составила мне компанию едва ли на неделю. Дольше я ее не задерживала, так как я крайне недовольна собой и постоянным промедлением; Вы можете считать, что, вообще послав за ней, я проявила слабость и пошла на поводу у соблазна. Но, честно говоря, я была в очень подавленном состоянии – временами совсем изнемогала – и она очень помогла мне. Когда же я снова увижу Вас в Хауорте? И мой отец и служанки неоднократно и недвусмысленно намекали на то, что им бы очень хотелось, чтобы Вас пригласили к нам летом или осенью, но я всегда игнорировала их пожелания, думая «еще не время», «сперва я хочу освободиться»; сначала работа, затем удовольствие».

Приезд мисс Х. очень благотворно сказался на ее состоянии. Приятное общение в течение дня какое-то время сопровождалось непривычным благословением спокойного отдыха ночью; а после отъезда подруги она достаточно хорошо себя чувствовала, чтобы «погрузиться в работу» и без устали писать роман «Городок», который уже подходил к концу. Следующее письмо к мистеру Смиту, кажется, сопровождало первую часть рукописи.

«30 октября 1852.

Дорогой сэр.