Жизнь Шарлотты Бронте

Вы говорите, что она может показаться унылой и слабой, если не будет более подробно дана история ее жизни. Я считаю, что она и бывает иногда унылой и слабой; по своему характеру она и не претендует на решительность, и любой, кому бы выпала ее судьба, обязательно впал бы в уныние. На исповедь, например, ее подвигло не какое-либо здоровое чувство, а полубредовое состояние, навеянное одиночеством, печалью и болезнью. Однако если книга всего этого не выражает, то, значит, где-то кроется большая ошибка. Я могла бы объяснить еще пару моментов, но это было бы все равно что рисовать картину, а потом прикреплять к ней описание предмета, который на ней изображен. А мы знаем, что за карандаш ищет подспорья у пера.

Спасибо еще раз за ясность и полноту, с которой Вы ответили на мою просьбу поделиться своими впечатлениями.

Искренне Ваша

Ш. Бронте.

P. S. Надеюсь, что рукопись моего романа не увидит никто, кроме мистера Смита и Вас».

«10 ноября 1852.

Дорогой сэр.

Мне только хотелось подождать с публикацией «Шерли», пока «Городок» не будет почти готов, поэтому у меня больше нет возражений против ее публикации, когда бы Вы не сочли нужным. По поводу типографского набора могу лишь сказать, что если мне удастся писать третий том с моей средней скоростью и не с большим, чем обычно, числом перерывов, я надеюсь, что он будет готов через три недели. Я оставляю на Ваше усмотрение, задержать ли печать на этот срок или же приступить прямо сейчас. Конечно, было бы лучше, если бы Вы имели возможность посмотреть на третий том до того, как печатать первый и второй, но если задержка может нанести ущерб, то я не настаиваю. Я прочла третий том «Эсмонда». Мне он показался и очень развлекательным, и захватывающим, кажется, что повествование развивается более стремительно и увлекательно, чем в двух других, – то движение и блеск, которых иногда не доставало предшествующим частям, здесь никогда не подводят. В некоторых эпизодах, по-моему, Теккерей использовал всю свою мощь; великий, суровый напор вызывает у читателя положительный отклик. «Наконец-то он пользуется своими силами», – не могла не говорить я себе. Ни один другой герой в книге не вылеплен с бо́льшим мастерством, чем Беатриса, концепция ее характера обладает новизной, и прорисован он очень четко. Он самобытен, он рождает впечатления нового типа, по крайней мере, для меня. Сама по себе Беатриса совсем не плоха. Иногда она проявляет такую доброту и величие, что нельзя не заподозрить, что ее подталкивает сама судьба. Представляется, что какой-то древний рок тяготеет над ее родом и что раз за много поколений его ярчайшее украшение должно принести ему величайшее бесчестие. Иногда все, что в ней есть хорошего, противится этой ужасной судьбе, но рок побеждает. Беатриса не в состоянии быть честной женщиной и женой порядочного человека. Она «пытается, но не может». Гордая, красивая и порочная, она рождена, чтобы стать любовницей короля. Не знаю, попалась ли Вам на глаза заметка в «Лидере», я ее прочитала сразу после того, как завершила книгу. Не права ли я, сочтя эту заметку вялой, холодной и неполной? Несмотря на всю ее заявленную дружелюбность, она произвела на меня самое удручающее впечатление. Несомненно, другие голоса воздадут «Эсмонду» по заслугам. Критик особо заостряет внимание на том, что Бланш Амори и Беатриса идентичны – вылеплены из одного теста! По-моему, они столь же похожи, как хорек и королевская тигрица из Бенгала; оба животных – четвероногие, как и обе героини – женщины. Но мне не следует больше злоупотреблять ни Вашим, ни своим временем, высказывая дальнейшие соображения.

Искренне Ваша

Ш. Бронте».

Несколько позднее, в одну субботу того же месяца, мисс Бронте завершила «Городок» и послала его издателям. «Когда я отослала его, я прочла свои молитвы. Не знаю, хорошо или плохо он написан; D.V., я теперь постараюсь тихо ждать результата. Думаю, что книгу не сочтут претенциозной, и она не такого сорта, чтобы вызвать враждебную реакцию».

Как только труд был окончен, она почувствовала, что вправе позволить себе некоторое развлечение. Несколько друзей мечтали пригласить ее в гости: мисс Мартино, миссис Смит и ее верная Э. В том же письме к последней, в котором она объявляет о завершении работы над «Городком», она предлагает провести с ней неделю. Она также начинает раздумывать о том, не хорошо ли будет воспользоваться любезным приглашением миссис Смит, особенно потому, что удобно было бы оказаться на месте, чтобы проверить корректуру.