Уверена, ты считаешь, что я поступила весьма неучтиво, не послав тебе обещанное письмо гораздо раньше, но у меня есть достаточное и очень печальное оправдание, а именно несчастный случай, который произошел с нашей верной Тэбби за несколько дней до моего возвращения. Она отправилась по каким-то делам в деревню и, спускаясь по крутой обледенелой улице, подскользнулась и упала. Было темно, и никто не видел ее падения, лишь через некоторое время ее стоны привлекли внимание случайного прохожего. Ее подняли и отнесли в ближайшую аптеку, где после обследования было обнаружено, что она раздробила кость и сломала ногу. К сожалению, ее переломом никто не занимался до шести утра, так как до этого времени невозможно было вызвать хирурга, и она вынуждена была лежать в нашем доме в чрезвычайно нестабильном и опасном состоянии. Разумеется, мы все очень расстроены произошедшим, ведь она была для нас почти как член семьи. С тех пор, как с ней это случилось, у нас практически нет служанки, некто заходит время от времени и выполняет черную работу, но пока еще нам не удалось нанять постоянную прислугу. Соответственно, вся работа по дому, а также дополнительная обязанность по уходу за Тэбби падает на наши плечи. Учитывая эти обстоятельства, я не смею торопить твой приезд к нам, по крайней мере, пока окончательно не подтвердится, что она вне опасности; это было бы очень эгоистично с моей стороны. Тетя хотела, чтобы я сообщила тебе об этом раньше, но папа и все остальные желали, чтобы я подождала, пока дело не примет более определенный поворот, да и сама я откладывала со дня на день, так обидно мне было отказаться от удовольствия, которое я так долго предвкушала. Однако, памятуя о том, что ты мне говорила, а именно, что ты вверяешься не нашему, а высшему суду и что ты готова без колебаний подчиниться решению этого суда, каким бы оно ни было, я тоже считаю своим долгом подчиниться и не протестовать; может быть, все к лучшему. Боюсь, если бы ты была здесь при такой суровой погоде, то это не пошло бы тебе на пользу, так как болота занесены снегом, и ты не могла бы ходить на прогулки. После такого разочарования я не осмеливаюсь надеяться с какой-либо долей уверенности на повторение этого удовольствия в будущем, кажется, судьба встала между нами, я не достаточно хороша для тебя, и тебя нужно охранять от возможного при слишком тесном общении заражения. Я бы умоляла тебя приехать сюда – я бы просила неотступно, – но меня не покидает мысль, что если Тэбби скончается в тот момент, когда ты будешь в нашем доме, я никогда себе этого не прощу. Нет! Этому быть не суждено, и осознание этого меня ужасно гнетет и беспокоит. И не я одна разочарована. Все у нас ожидали тебя с нетерпением. Папа говорит, что он в высшей степени одобряет нашу дружбу и желает, чтобы она продлилась всю жизнь».
Славная соседка Бронте – смышленая, умная женщина, уроженка Йоркшира, которая держит аптеку в Хауорте и, благодаря своим занятиям, опыту и благоразумию, выполняет обязанности деревенской докторши и медсестры и поэтому неоднократно оказывала дружескую поддержку многим в округе в моменты испытаний, болезни и смерти, – рассказала мне весьма показательную историю, связанную со сломанной ногой Тэбби. Мистер Бронте очень щедр и внимательно относится ко всем разумным просьбам. Тэбби прожила у них десять или двенадцать лет и стала, по выражению Шарлотты, членом семьи. Но с другой стороны, в силу своего возраста она не могла больше оказывать никакие существенные услуги, а когда с ней произошел несчастный случай, ей было уже около семидесяти. У нее в Хауорте жила сестра; сбережения, которые она сделала за долгие годы службы, представляли собой достаточную сумму для человека ее круга. Ну а если в период болезни ей потребуется какой-либо уход, необходимый в ее состоянии, то пасторское семейство могло бы его обеспечить. Так рассуждала мисс Бренуэлл, расчетливая, если не сказать, встревоженная тетя, созерцая скудное содержимое кошелька мистера Бронте и ничем не обеспеченное будущее своих племянниц, которые, более того, из-за забот о Тэбби теряли возможность отдохнуть во время праздников.