Жизнь Шарлотты Бронте

В этот период казалось, что молодой человек был властелином своей судьбы. Он обладал незаурядными способностями и был полон благородных побуждений. Правда, он не привык противиться соблазнам, но лишь из-за потворства своего семейства. К своим близким он питал нежную привязанность, и они довольствовались мыслью о том, что со временем он «исправится», и им предстоит испытать гордость и радость от того, как он распорядится своими чудесными талантами. Он был любимчиком тети. В жизни единственного мальчика в семье девочек всегда есть своеобразные испытания. Ожидается, что он будет играть в жизни особую роль, что он будет действовать, в то время как они должны просто быть, и необходимость поступаться чем-либо в его пользу иногда разрастается у них до абсолютной жертвенности, делая его таким образом крайне эгоистичным. В семье, о которой я пишу, где все остальные привыкли почти к аскетизму, Бренуэлл вырос, потакая своим капризам. Однако в юности он обладал такой притягательной силой, так умел располагать к себе людей, что едва ли не каждый, кто его знал, был ослеплен его талантами и рад был потворствовать любому его желанию. Конечно, из осторожности он ничего не сообщал отцу и сестрам о тех удовольствиях, которым он предавался, но способ его мышления и манера разговора постепенно становились все грубее, и какое-то время сестры пытались убедить себя, что эта грубость была частью процесса возмужания, от избытка любви закрывая глаза на то, что Бренуэлл был хуже других молодых людей. Хотя, как им стало известно, он совершил некоторые ошибки, о сущности которых они предпочитали не знать, но все же он был их надеждой и любимцем, а также их гордостью, человеком, который со временем осенит ореолом славы фамилию Бронте.

Они с Шарлоттой были худыми и малорослыми, в то время как две другие сестры отличались более высоким ростом и ширококостным сложением. Я видела профиль Бренуэлла, его сочли бы очень симпатичным: массивный лоб, хорошо посаженные глаза, приятное и умное выражение, нос также хорош, но вокруг рта у него были грубые складки, а губы, хотя и красивой формы, были пухлыми и нечетко очерченными, указывая на слабохарактерность, о чем свидетельствует и его немного впалый подбородок. Его волосы и цвет лица были песочного цвета. В нем было достаточно ирландской крови для открытости, доброжелательности и даже некоторой галантности. Фрагмент одной из его рукописей, которую я читала, отличается удивительной точностью и меткостью выражений. Это начало новеллы, и ее герои описаны с изяществом портретной живописи, совершенно чистым и простым языком, которым отличаются многие заметки Эддисона в «Спектейторе». Фрагмент слишком короткий и не позволяет судить о том, обладал ли он талантом драматурга, так как герои не вступают в разговор. Но в целом такого изящества и владения стилем трудно было бы ожидать от страстного и пошедшего по кривой дорожке молодого человека. Пылающая в его сердце жажда литературной славы была даже более сильной, чем та, которая время от времени обуревала его сестер. Он пробовал себя на разных поприщах. Он писал и посылал стихи Вордсворту и Кольриджу, которые отозвались на них с теплотой и одобрением, и он часто печатал стихи в «Лидс Меркьюри». В 1840 году он жил в отчем доме, время от времени занимаясь сочинительством и ожидая, пока не подвернется какое-нибудь занятие, к которому он окажется пригоден без дорогостоящего предварительного обучения; ожидал он без нетерпения, так как в «Черном Быке» имел возможность наслаждаться обществом определенного сорта (именно это он, видимо, и называл настоящей жизнью), а дома все еще был обожаемым баловнем.