Читаем Жизнь Шарлотты Бронте полностью

Эти священники были преисполнены идеалами Высокой церкви[86]. Воинственные по натуре, они, к счастью, имели достаточный выход для своей агрессивности в профессиональной деятельности. Мистер Бронте, относясь с пиететом к церкви и государству, испытывал и большое уважение к свободомыслию, и хотя он ни за что не стал бы скрывать своего мнения, он сосуществовал в полной гармонии со всеми достойными людьми из тех, которые больше всего от него отличались. Но приходские священники не обладали этим качеством. Несогласие отождествлялось для них с расколом, а раскол в Библии осуждался. При отсутствии сарацинов в тюрбанах они объявили крестовый поход против методистов, облеченных в тонкое черное сукно, и последствием этого был отказ методистов и баптистов платить налог на содержание церкви. Вот как описывает состояние дел мисс Бронте:

«За время, прошедшее с момента твоего визита, наш маленький Хауорт был весь взбудоражен спорами о церковном налоге. В школьном помещении состоялось бурное собрание. Папа взошел на кафедру, а господа К. и У. действовали как группа поддержки, стоя по обе стороны от него. Яростное сопротивление разожгло ирландскую кровь господина К., и если бы папа не сдерживал его, прибегая то к убеждению, то к принуждению, нонконформистам не поздоровилось бы. Они с мистером У. утихомирились, но затем их гнев вспыхнул с удвоенной силой. В прошлое воскресенье было произнесено две проповеди о расколе и его последствиях – одна после полудня мистером У., а другая вечером мистером К. Все нонконформисты были приглашены прийти и послушать, и они и в самом деле заперли свои часовни и пришли всей гурьбой, разумеется, в церкви яблоку было негде упасть. Мистер У. произнес благородную, красноречивую речь, полную пафоса Высокой церкви и апостольского преемства[87], в которой он разгромил нонконформистов самым бесстрашным и решительным образом. Я думала, что на этот раз с них хватит, но это были лишь цветочки по сравнению с тем, чем их напичкали вечером. Мне никогда не приходилось слышать более острого, умного, смелого и волнующего обращения, чем то, что мистер К. произнес с хауортской кафедры вечером в прошлое воскресенье. Он не предавался ни пустословию, ни лицемерию, ни хныканью, он не насмехался, он просто встал и говорил со смелостью человека, убежденного в правоте своих слов, без страха перед своими врагами и без оглядки на последствия. Его проповедь длилась целый час, и все-таки мне было жаль, что она закончилась. Я не говорю, что я полностью или частично согласна с его мнением или с мнением мистера У. Я считаю, что они нетерпимы, и с точки зрения здравого смысла их совершенно невозможно оправдать. Моя совесть не позволяет мне стать на позиции сторонников Пьюси[88]

или Хука[89], mais[90]
, если бы я была нонконформистом, я бы воспользовалась первой же попавшейся возможностью, чтобы лягнуть или отстегать обоих джентльменов за их суровую, злобную атаку на мою религию и ее учителей. Но несмотря на все это, я любовалась благородной прямотой, которой было продиктовано столь бесстрашное сопротивление такому сильному противнику.

P. S. Мистер У. произнес еще одну речь, как и мой отец, в Механическом институте в Кейли. Об обоих газеты писали очень одобрительно, особое удивление вызвал тот факт, что подобный интеллект мог блеснуть в деревушке Хауорт, «расположенной среди болот и гор и до недавнего времени кажущейся погруженной в полуварварское состояние». Это цитата из газеты».

Чтобы дополнить отчет об этом внешне несобытийном годе, я могу присоединить несколько отрывков из переданных мне писем.


«15 мая 1840.

Не позволяй, чтобы тебя слишком убеждали выйти замуж за мужчину, которого ты никогда не сможешь уважать – я не говорю любить, так как я думаю, что если ты уважаешь человека перед свадьбой, то по крайней мере умеренная любовь придет позднее; что касается сильной страсти

, я уверена, что это не самое желанное чувство. Во-первых, она редко, а может, и вообще никогда не встречает взаимности, а если и встречает, то она не может не быть временной, она продлится в течение медового месяца, а затем уступит место отвращению или равнодушию, что, пожалуй, хуже, чем отвращение. Бесспорно, это происходит с мужчинами, ну а женщина – помоги ей Бог, если ей выпадет любить страстно и безответно.

Я в принципе совершенно убеждена, что сама вообще не выйду замуж. Мне это говорит разум, и я не являюсь рабом чувств, хотя иногда поступаю по зову сердца».


«2-го июня 1840.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное