Жизнь Шарлотты Бронте

М. все еще не приезжала в Хауорт, но она должна приехать при условии, что вначале я отправлюсь провести с ней несколько дней. Если все будет благополучно, я поеду в следующую среду. Я, наверно, остановлюсь у Г. до пятницы или субботы, а первую половину следующей недели проведу с тобой, если хочешь – последняя фраза, конечно, полная чушь, так как я буду очень рада тебя видеть, и я знаю, что ты будешь рада видеть меня. Такой план не оставляет достаточно времени, но это единственное, что я могу себе позволить в данных обстоятельствах. Не уговаривай меня задержаться дольше, чем на два или три дня, потому что я вынуждена буду отказаться. Я собираюсь дойти пешком до Кейли, оттуда доехать в почтовой карете до самого Б., затем нанять носильщика, чтобы он нес мою коробку, и пройти остаток пути до Г. Если все это получится, то я очень хорошо управлюсь. До Б. я доберусь к пяти часам, а потом буду идти в вечерней прохладе. Я сообщила весь этот план М. Как хочу увидеться и с ней и с тобой. До свиданья.

Ш.Б.

Ш.Б.

Ш.Б.

Ш.Б.

Если у тебя имеется лучший план, я готова тебя выслушать, при условии, что его легче осуществить».

«20-го августа 1840.

Ты не видела последнее время мисс Х.? Мне бы хотелось, чтобы они или кто-нибудь другой помогли мне найти место. Я отвечаю на бесчисленные анонсы, но безуспешно.

И получила от Г. еще один тюк французских книг, более сорока томов. Прочитала около половины. Они такие же, как и другие, умные, злые, полные софизмов и безнравственности. Самое лучшее – то, что они дают полное представление о Франции и Париже и являются наилучшей заменой французской речи.

Мне больше совсем нечего тебе рассказать, так как я сейчас очень тупа. Извини, что это письмо не столь длинное, как твое. Я написала тебе побыстрее, чтобы тебе не пришлось напрасно дожидаться почтальона. Сохрани это послание как образчик каллиграфии – по-моему, выдающийся – полный черных клякс и совершенно нечитабельных букв.

«Калибан»[91].

«Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит»[92]. Полагаю, что это из Писания, хотя затрудняюсь сказать, из какой главы или книги, и насколько эта цитата точна. Однако она побудила меня написать письмо юной женщине по имени Э., с которой я была знакома «на заре жизни, когда мой дух был юн». Эта юная особа уже какое-то время желала, чтобы я написала ей, хотя мне и совершенно нечего сказать, и вот я откладывала со дня на день, пока наконец, опасаясь, что она «проклянет меня пред своими богами», не была вынуждена сесть и набросать несколько строк, которые она по своему усмотрению может считать письмом или нет. Далее, если юная леди ожидает, что в этом произведении будет хоть какой-либо смысл, она жестоко ошибается. Я приготовлю ей сальмагунди[93] – мешанину – взобью ей omelette soufflée á la française[94] – и пошлю ей это со всеми почестями. Ветер, сильно дующий в наших иудейских холмах, хотя, полагаю, что на равнинах филистимлян Б-го прихода его вообще не заметишь, оказал такое же воздействие на мой мозг, как чарочка виски на большинство двуногих. Я все вижу couleur de rose[95], и меня так и подмывает сплясать джигу, жаль, что не умею. Полагаю, во мне есть что-то от свиньи или осла – оба этих животных находятся под сильным воздействием ураганных ветров. В каком направлении дует ветер, не могу сказать и никогда в жизни не могла, но мне бы очень хотелось знать, как функционирует великий пивоварный чан Бридлингтон-Бэй и что за дрожжевая накипь венчает в этот самый момент гребешки волн.

Женщина по имени миссис Б., кажется, ищет учительницу. Мне бы хотелось, чтобы она выбрала меня, и я написала об этом мисс У. Поистине чудесно жить у себя дома, наслаждаясь полной свободой, и заниматься, чем бы душа ни пожелала. Но на ум приходит ничтожная старая басня о кузнечиках и муравьях, сочиненная жалким плутом, нареченным Эзопом: кузнечики верещали все лето и голодали всю зиму.

Мой дальний родственник, некий Патрик Бренуэлл, отправился искать свою судьбу в обличье дикого бродяги-авантюриста, романтика, странствующего рыцаря, устроившись клерком на железной дороге Лидса и Манчестера – двух городов, находящихся посреди безбрежных просторов и подобных Тадмору или Пальмире[96], не так ли?