Жизнь волшебника

– Так она будет в городе жить-то, или в деревне? Зачем ей там коромысло?

– Да она же просто издевается.

– Понятно. Не обращай внимания на эту писульку – сам думай, что отправить, что – нет.

– Конечно, – соглашается Роман.

522

Это и впрямь похоже на издевательство или насмешку. Одолев его в противостоянии с Федькой,

Смугляна закрепляет победу, пытается добить его до конца. Он опять в проигрыше. А может быть,

это не проигрыш? Может быть, она подсказывает ему правильный путь? Пора освобождаться от

всего лишнего, связывающего…

И тут Роман испытывает уже знакомое: в окружающем пространстве возникает напряжение,

заполняющее и квартиру, и всё, что находится за окном, и саму душу. Хочется даже осмотреться,

чтобы лучше и проникновенней ощутить происходящее. А это без сомнения очередной прилив

Судьбы. Ничего пока ещё не происходит, но события которые должны быть, уже вполне отчётливо

видны воображению. И это снова такие рельсы, с которых нельзя сойти. Решение принято,

дальнейший путь известен!

Матвей смотрит на его растерянный, немного даже беспомощный вид и ничего не поймёт. Он и

сам в замешательстве, потому что начинает было жалеть своего молодого друга, да только видит

вдруг, как тот, словно от какого-то внутреннего подпора расправляет плечи, набирает полную грудь

воздуха и смотрит куда-то не в это пространство…

Три дня требуется Роману для того, чтобы съездить с попуткой на станцию Золотая, заказать

контейнер, а потом попытаться договориться в совхозе с машиной. Вместо машины ему выделяют

трактор «Беларусь» с тележкой. Ну, ничего – пятьдесят-то километров можно и на тракторе

потрястись.

С вечера тракторист, тот же Баир – крупный, приземистый бурят с дугами-руками и дугами-

ногами, который когда-то привозил на подстанцию девчонок с их панцирными кроватями,

подпячивает тележку к самому крыльцу, отцепляет её и, уезжая в село, наказывает, чтобы Роман

грузил пока лёгкие вещи, а утром он поможет погрузить тяжёлое.

Сборы и погрузка занимают весь вечер. Ну, а чем тут ещё заниматься? Оказывается, когда

разрушается семья, то остается много вещей, которые были нужны только этой семье. Зачем,

например, теперь та же детская коляска, какая-нибудь подушечка для иголок или маленькие

стульчики? Уже никому не нужные, эти вещи покорны и печальны. Они тихо висят, тихо стоят, тихо

лежат, будто винясь за что-то перед хозяином. Печаль, по всему дому печаль. Тебе же, прощаясь,

требуется пообщаться с каждой отдельной вещичкой. Ты их последний раз осматриваешь и словно

оцениваешь. А детские игрушки: смешные, цветные и забавные – напротив, оценивают и судят

тебя. Куда девать все эти останки семейной жизни? В мешок и – в контейнер, пусть это останется

Нине, если она хочет всё. Увязывая книги, Роман замедляется на яркой, красивой книжке

«Маугли», вспоминает, как купил её по дороге, когда ехал к Серёге. Мечтал ведь, что когда-нибудь

будет читать её Машке. Не вышло. Дочка не успела подрасти. Роман ласково проводит ладонью по

обложке и всовывает книжку в середину стопки – пусть его посылаемое тепло сохранится

надёжней.

Вечера для сборов не хватает. Роман работает и с раннего, тёмного утра. Приехавшему

трактористу остаётся только присвистнуть: в доме лишь шкаф да диван. Но и это надо погрузить.

Большая деревянная кровать, разобранная на детали, уже в тележке.

– Ты что, тоже уезжаешь? – спрашивает Баир.

– Да мне и этого хватит, – уклончиво отвечает Роман, кивнув на матрас, подушку и одеяло,

брошенные на пол в углу.

Там же стоит раскрытый чемодан с рубашками и брюками, бумаги (в основном письма),

несколько книг, бинокль, фотоаппарат «Смена – 6». А, кстати, почему фотоаппарат называется

«Смена»? Наверное, имеется в виду молодая смена – для молодых он и предназначен. А ещё это

название означает, что время от времени всё надо менять. Что ж, всё это символично, значит, мы

всё-таки на верном курсе!

– И как только может этого хватить? – недоверчиво бормочет тракторист, видя его жалкое

хозяйство, сиротливо лежащее на большой плоскости пола.

– Да, знаешь, грузить начал, вошёл в азарт и остановиться не мог, – стараясь выглядеть

весёлым, говорит Роман. – Не слышал анекдот про длинную соплю?

– Ну? – заинтересованно спрашивает Баир, внимательно слушая.

– Хотел один придурок глотнуть из помойного ведра, да всё ведро и выпил – длинная сопля

попала, перекусить не смог.

– Тьфу ты! – плюётся Баир.

Вот и хорошо, зато теперь спрашивать не будет.

– Просто хотел проверить, войдёт ли всё в одну тележку, – добавляет Роман. – Вошло, как

видишь. Не много мы нажили.

Что искренне жаль отдавать, так это книги, которые приобретались с большим трудом. Они

привозились отовсюду, где только приходилось бывать. Но почему-то в отсылке самого дорогого

видится больше радости, больше опять-таки тёмного наслаждения. Ты хотела всё? Получай!

Получи даже то, что всегда было конкретно моим и что мне очень дорого.

523

В тракторной кабине и одному широкому Баиру тесно, а тут – вдвоём. Сидят склеенным комком

– комком и в воздух взлетают на резких ухабах, надо только вовремя головы подбирать, чтобы

крышу кабины не повредить.