Жизнь замечательных

на мосту через Яузу залюбовался закатом и вмял бампер «королле».
из «короллы» вышли две шамаханские, закололи
глазами.
раззвонили.
сказали —
пребываем в большой печали.
на Ярославке. в начале.

подошел постовой, козырнул, улыбнулся в густые усы.

произнёс:
– Дорогие товарищи женщины, ну не всё же призы, да тузы!
вот что, Ольга, Мария и (взглянул на права) Андрей,
верьте речи моей!
Неспроста сегодня столкнулись здесь автомашины ваши.
Вдруг случится – Андрей сделает предложение Маше,
а, быть может, другое начертано вам судьбой,
и остаток жизни Андрей проведет с тобой,
Оля.
Ведь на всё Божья Воля!

завершался один из прозрачных осенних дней.

закат
скрашивал акведук.
и стоял на мосту потерявший дар речи Андрей,
выбирая из двух.

конечная

освободили вагоны, а поезд поехал дальше
к ольге, марие, даше.

туда, в прохладу тоннеля,

где катя, наташа, эля,
мохито, пинаколада.

– Вот ведь, Василий, какая у нас команда

подобралась!
Вот ведь, Вась,
какие помощницы машиниста!
И куда здесь жениться,
когда такая команда…

на голубой рубашке помада,

а ещё целоваться
возле надписей
«не прислоняться» «не прислоняться».

100 €

над проезжей частью 1-й Тверской-Ямской
летала купюра номиналом сто евро.
как человек мирской,
я с первого взгляда верно
определяю подлинность данного номинала.

а купюра кружилась, туда-сюда летала,

и на солнце блестела полосочка из металла…

100 евро. нам бы с тобой хватило

посидеть, где напиток горяч и еда чудо как хороша.
100 Ђ. не так уж мало.

но ни одна душа

из машины не выходила,
пиджаком её не сбивала,
словно бабочку в луговой полосе,

точно думали все,

что происходящее мнимо.
и проезжали мимо.

и я проехал как все.

галюня

позвонила галюня с четвертого этажа:
– нож, – сказала, – возьмите,
а то у нас нет ножа.
и давайте быстрей,
а то я уж всем разлила.
баланс годовой сдала,
как голову с плеч свалила!

на столе у галюни: текила,

капусточка,
банка краба.

хорошая галя баба.

като

14-го февраля 5032 года
в Эпоху Большой Воды, Эры Рыб,
Като Матцусиге,
пребывавший в состоянье «сатори» тридцать пять лет,
четыре месяца, одиннадцать дней, девять часов
и двадцать четыре минуты
очнется,
чтобы записать на крыльце, припорошенном снегом,
несколько слов:

мороз и солнце

день чудесный
ещё ты дремлешь

многие потом говорили,

что не знают
лучших слов о любви.

масаоко

в то же самое время, Масаоко из Эдо
за всю свою жизнь
записал лишь два слова:

Ты помнишь?

но,

если задуматься,
в них
умещается мирозданье.

ницца

Танюше