Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 1

Русские пастыри в своих постановлениях стремились применить правила Кормчей к потребностям русской жизни. Так появилось церковное правило митрополита Иоанна II в ответ на вопросы Иакова черноризца, с XIII века постоянно вносившееся в наши Кормчие. В нем содержатся постановления: относительно веры – против остатков язычества, общения с иноверцами в пище и посредством браков, против продажи христиан в рабство неверным, отступления от церкви; относительно семейной жизни – против сожития с женой без благословения церкви и незаконных браков. Также в нем содержатся постановления, касающиеся церковного благочиния – о почитании святынь, соблюдении постов, неядении удавленины и мертвечины, о бесовских песнях, пирах по монастырям. Посатновления, касающиеся иерархии – об отношении епископов к митрополиту и епархиальном управлении, против пьянства и неблагочиния иереев и монахов. Наряду с правилом Иоанна в русские Кормчие с XIII века постоянно вносилось другое замечательное в церковно-историческом отношении сочинение: Вопросы Кирика (новгородского иеродиакона) и ответы на них разных епископов и других духовных лиц. Эти сочинения живо изображают дух своего времени, церковные обычаи, остатки язычества, характер современной им религиозности и состояние нравов в духовенстве и народе.

36.3. Церковь и государство

Младенчествовавшее государство Руси само добровольно устремилось под опеку Церкви; князья, начиная с Владимира, сами призывали митрополитов и епископов к участию в своих государственных делах; на княжеских советах и съездах на первом месте после князей видим духовенство. Духовная элита оказывала большое влияние на воспитание князей, требуя от них сдержанности, соблюдения евангелических заповедей, пыталась оказать влияние на мирное разрешение княжеских междоусобиц, внутренних противоречий и волнений.

Для молодой Русской Церкви на первых порах даже полезно было иметь среди себя чужую иерархическую власть, это было полезно и для государства. Православная Церковь не соблазнялась мирским владычеством, как Римская, хотя на Руси соблазн этот мог быть, особенно, для нее силен. Церковная иерархия явилась здесь в виде крепко сплоченного сообщества более или менее образованных лиц, хорошо знакомых с политической мудростью своей тысячелетней империи, воспитавшихся на началах вселенского римского права и при этом еще бывших подданными чужого сильного, по крайней мере, вполне развитого государства. Поэтому церковная иерархия должна была сразу приобрести на Руси авторитет не только духовный, но и политический.

В.О. Ключевский отмечает: «Церковь не пыталась перестроить ни форм, ни оснований государственного порядка, какой она застала на Руси, хотя пришлой церковной иерархии, привыкшей к строгой монархической власти и политической централизации, русский государственный порядок, лишённый того и другого, не мог внушать сочувствия. Церковная иерархия старалась только устранить или ослабить некоторые тяжёлые следствия туземного порядка, например княжеские усобицы, и внушить лучшие политические понятия, разъясняя князьям истинные задачи их деятельности и указывая наиболее пригодные и чистые средства действия. Церковное управление и поучение, несомненно, вносило и в княжескую правительственную и законодательную практику, а может быть, и в политическое сознание князей некоторые технические и нравственные усовершенствования, понятия о законе, о правителе, начатки следственного судебного процесса …» [Ключевский В.О.: Том 1, С. 348–349. История России, С. 21252–21253]