Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 1

Третья часть «Слова» была посвящена прославлению великого киевского князя Владимира Святого, который стал первым святителем Древней Руси. Митрополит Иларион возносит хвалы князю Владимиру, крестителю Руси, уподобляя его византийскому императору Константину: «О подобный великому Константину, равный ему умом, равный любовью ко Христу, равный почтительностью к служителям Его! Тот со святыми отцами Никейского Собора полагал закон народу своему, – ты же, часто собираясь с новыми отцами нашими – епископами, с великим смирением совещался с ними о том, как уставить закон нашему народу, новопознавшему Господа. Тот покорил Богу царство в еллинской и римской земле, ты же – на Руси: ибо Христос уже как у них, так и у нас зовётся Царем. Тот с матерью своей Еленой веру утвердил, принеся крест из Иерусалима и распространив его по всему миру своему, – ты же с бабкою твоею Ольгою веру утвердил, принеся крест из нового Иерусалима, града Константинова, и водрузив его по всей земле твоей. И, как подобного ему, соделал тебя Господь на небесах сопричастником одной с ним славы и чести в награду за благочестие твое, которое стяжал ты в жизни своей». [Русская философская мысль XI–XVII в.: Слово о Законе и Благодати митрополита Илариона. Библиотека русской классики. Выпуск 5. Русская философская мысль XI–XVII вв., S. 46–47 (vgl. Памятники литературы Древней Руси 10–17 в., S. 0)].

Иларион пишет ярко и убедительно, использует многочисленные библейские метафоры и исторические примеры. Он обращается не к невежественным людям, а к людям, которые понимают суть вопроса, к людям образованным. То есть у него уже тогда была серьезная аудитория, с которой он мог говорить о таких сложных вещах. Иларион обращается к своей аудитории: «Напоминать в настоящем писании и пророческую проповедь о Христе, и апостольское учение о жизни будущего века излишне было бы и похоже на тщеславие. Ведь излагать здесь то, что в иных книгах написано и вам ведомо, есть признак дерзости и славолюбия. Ибо не несведущим мы пишем, но с преизбытком насытившимся книжной сладости, не враждующим с Богом иноверным, но истинным сынам Его, не чуждым, но наследникам Царства Небесного. И повествование наше – о законе, данном Моисеем, и о благодати и истине, явленной Иисусом Христом, и о том, чего достиг закон и чего – благодать». [Русская философская мысль XI–XVII в.: Слово о Законе и Благодати митрополита Илариона. Библиотека русской классики. Выпуск 5. Русская философская мысль XI–XVII вв., S. 19 (vgl. Памятники литературы Древней Руси 10–17 в., S. 0)].

В заключение «Слова» митрополит Иларион произносит молитву к Богу от всей земли нашей, о благоденствии Земли Русской: «Но яви кротость и милосердие Твое, ибо Тебе подобает миловать и спасать; не престань в милости Твоей к народу Твоему: врагов изгони, мир утверди, языки усмири, глады утоли, владык наших угрозой языков сотвори, боляр умудри, грады распростри Церковь Твою возрасти, достояние Твое соблюди, мужей и жен с младенцами спаси, пребывающих в рабстве, в пленении, в заточении, в пути, в плавании, в темницах, в алкании и жажде и наготе – всех помилуй, всем утешение даруй, всех возрадуй, подавая им радость и телесную, и душевную!». [Русская философская мысль XI–XVII в.: Слово о Законе и Благодати митрополита Илариона. Библиотека русской классики. Выпуск 5. Русская философская мысль XI–XVII вв., S. 56 (vgl. Памятники литературы Древней Руси 10–17 в., S. 0)].

Большую роль в формировании религиозного общественного сознания сыграла «Палея Толковая» – одна из древнейших книг отечественной письменности, знакомство с которой отразилось уже на составе «Повести временных лет». Тематически содержание памятника составляют библейские, естественнонаучные и исторические сведения, а в понятийном плане в нем рассматривается натурфилософская и историософская проблематика, присутствующая в богословском по своему характеру изложении. Вместе с тем «Палея Толковая» отразила становление начальных форм теоретического мышления, процесс их обособления внутри собственно богословского контекста.

Создатели «Палеи Толковой» сформулировали основные принципы средневековой онтологии, охарактеризовали сущностные стороны бытия. Абсолютное бытие в ней отождествлялось с Богом как высшей, самотождественной надприродной сущностью. В разделе, посвященном ангелологии, подробно характеризуются идеальные сущности более низкого порядка (так называемые чистые сущности), обладающие, тем не менее, более высоким статусом, чем природа. Эти чистые сущности выступают в качестве связующего звена между Богом и материальным миром.